Джон Атак ~ КУСОЧЕК СИНЕГО НЕБА ~ Контакты и соцмедиа — Евгений Волков/ Contacts — Evgeny (Evgeniy) (Evgenii) Volkov. Разоблачение дианетики, саентологии и Л. Рона Хаббарда Перевод с английского Алексея Матвеева (Опубликован на сайте http://www.kondra-show.ru/ в августе 2007 года)

~ Глава вторая: Сент-Хилл ~

«Моя цель – вытащить варварство из грязи, в которой, по его мнению, оно
зародилось, и создать здесь, на Земле, цивилизацию, основанную не на
кулачном праве, а на человеческом понимании. Это большая цель. Широкое
поле деятельности. Звездная цель. Но я думаю, что это и ваша цель тоже».

Л. Рон Хаббард, «Саентология 0-80».

В 1959 году Хаббард выкупил у махараджи Джайпура поместье Сент-Хилл, расположенное на окраине одноименной деревеньки неподалеку от маленького городка Ист-Гринстед графства Суссекс. Иначе говоря, в тридцати милях южнее Лондона. Восемь лет Сент-Хилл являлся осью саентологического мира, и многие из «великих открытий» Хаббарда были сделаны именно там. После его отъезда в 1967-м поместье по-прежнему осталось основным центром саентологии. Я посетил Сент-Хилл в августе 1975-го, чтобы решить, стоит ли туда отправляться на шестимесячное обучение.

Поместье Сент-Хилл представляло собой крупное здание из серого камня, занимающее площадь около 50-и акров. Оно было построено отставным солдатом в начале восемнадцатого века и производило впечатление строгой военной основательности, почти полностью лишенной Георгианского шарма. К моменту моего визита, студенты учились уже не в самом поместье, а в «замке». Последний – это довольно специфический каприз, сооружение которого началось в середине 1960-х годов, и полностью завершилось только в 1985-м. Образ внушительной норманнской крепости, рисуемый воображением, в данном случае будет не уместен, поскольку замок Сент-Хилла является таковым лишь в том смысле, что здание имеет желто-каменную отделку и несколько башенок. В сравнении с обычными замками он слишком мал, особенно если учесть количество лет, ушедших на его постройку. К 1975-му было закончено только одно крыло с единственным этажом. По большому счету, это настоящее чудовище: гибрид шлакобетонных кирпичей, освинцованных окон и зубчатых стен под плоской крышей, залитой гудроном. Как бы там ни было, архитектурный вкус Хаббарда меня не интересовал.

Здесь было полно улыбающихся людей, многие из которых носили одежду, напоминающую военно-морскую униформу. Хотя до этого я уже встречал нескольких саентологов в подобном облачении, наблюдать такое количество членов Морской Организации в одном месте было для меня непривычным. В Сент-Хилле их кители цвета морской волны украшали яркие вытяжные шнуры и разнообразные нашивки. «Религия, управляемая моряками…», - задумался я на мгновение, но тут же прогнал эту мысль.

Привлекательная брюнетка провела мне короткую экскурсию по окрестностям, тщательно избегая поместья, где располагался таинственный офис Хранителя. Между поместьем и замком стоял лагерь из временных деревянных домиков. Там работали члены Морской Организации. В одной из этих построек находилась довольно дорогая столовая, в других – книжный магазин и ряд административных служб. В замке размещался учебный класс и общественные приемные организации. Завершился тур в офисе «регистраторов» (менеджеров по продажам), оказавших мне прием, словно королевской особе. Получив двойное подтверждение, что смогу легко зарабатывать деньги после одиторского курса, я передал им, взятую в долг, сумму, которая казалась мне целым состоянием (около 400 фунтов).

Несмотря на объяснения, что я приехал просто посмотреть, меня отвели в класс на занятия. В саентологии присутствует ощущение крайней безотлагательности, которым я тут же заразился. Я прошел «Руководство по основам обучения» до завершения вечерних сессий, после чего меня захотела увидеть какая-то сотрудница Морской Организации. Я удивился, поскольку было уже 11 вечера, и мне еще нужно было найти себе жилье. Сотрудница оказалась рекрутером, и на протяжении двух следующих часов пыталась убедить меня присоединиться к саентологическому религиозному братству.

В 1967-м Хаббард вышел в море с группой преданных последователей, которая позже и получила название «Морской Организации». Мне показали фотографии Хаббарда, где на нем была форма «Коммодора». Члены МО подписывают контракт на миллиард лет, обещая возвращаться в команду каждую следующую жизнь, чтобы осуществить «цель Рона». Кроме того, именно из них формируют персонал для четырех «продвинутых организаций», где предоставляются секретные высшие уровни. Сент-Хилл был одним из таких мест. Многое из этого я не раз слышал раньше и даже подумывал о вступлении в МО, чтобы работать в издательстве в Дании. Морская Организация представлялась мне своеобразным монашеским орденом, наподобие тамплиеров. Тем не менее, я упрямо настаивал, что хочу обучиться на одитора и стать клиром, прежде чем принимать решение о вступлении в МО, и чувствовал себя виноватым, поскольку не был готов отказаться от всего ради высшей цели. Я собирался учиться полное время, и мне казалось, что, так или иначе, став обученным одитором, я буду более полезен для Морской Организации, чем сейчас.

Наконец, рекрутер показала мне «конфиденциальную» публикацию. В ней утверждалось, что правительства всего мира находятся на краю гибели, а Морская Организация должна выжить и взять власть в свои руки. Я был далек от подобных проблем, и попытка пробудить во мне чувство нависшей катастрофы с грохотом провалилась. Хаббард где-то сказал, что саентология вне политики, и я интересовался ей исключительно как терапией, ничего более. Мне казалось, что саентология может изменить мир именно в этом своем качестве.

Окончательно рассердившись, рекрутер принялась доказывать, что любой, кто не вступает в МО, попросту сумасшедший. Это заставило меня понервничать. Тогда я еще не знал, что был для нее последним шансом уложиться в минимум подписанных новобранцев, и что размер заработной платы, чувство собственного достоинства и уважение товарищей напрямую зависели от еженедельного увеличения ее квоты.

Меня смущало присутствие Морской Организации в структуре церкви, поскольку соотнести военный вид ее членов, как с религией, так и с психотерапией было довольно сложно. Тем не менее, я твердо верил, что саентология это действенная и мощная методика, поэтому с существованием МО пришлось смириться.

Я переехал в Ист-Гринстед в сентябре 1975-го и поселился в снятой комнате со своей новой девушкой. Все три спальни маленького дома были заняты, также как и одна из комнат внизу. Включая малыша, здесь находилось восемь человек. Пара, которая заведовала всем хозяйством, арендовала дом у другого саентолога. И мужчина, и женщина - оба были членами Морской Организации, жившими за пределами территории принадлежащей церкви. Они работали невероятно много, особенно мужчина - каждый день с восьми утра до полуночи, исключая лишь первую половину субботы. И он, и она были американцами, хотя акт об иностранцах 1968-го года запрещал подданным других государств работать или обучаться в Великобритании. Вся одежда, не считая униформы, приобреталась на распродажах подержанных вещей. Так поступали большинство здешних членов МО. Им почти не приходилось видеть своего ребенка, но я удивляюсь, как этой семье, вообще, удавалось его содержать. Они выглядели бледными и истощенными, однако, несмотря ни на что, обычно были веселы.

Как утверждали все, глава семейства прошел три уровня выше клира. Он часто намекал на свои психические способности, но, извиняясь, отказывался их демонстрировать по той причине, что это может меня «ошеломить». По его словам, он мог угадать выигрышную лошадь на скачках, чем занимался в свое единственно свободное утро, и, тем не менее, продолжал жить за чертой бедности.

Ежедневно я отправлялся в Сент-Хилл, где после «Руководства по основам обучения» начал «Курс Хаббарда по стандартной дианетике». Саентологические курсы проходят наподобие заочных: студенту выдают «контрольный лист», в котором указана строгая последовательность письменных материалов, аудио-лекций и практические заданий и, завершив каждый из этих шагов, нужно ставить рядом свою подпись.

На дианетическом курсе я научился пользоваться «Электро-психометром Хаббарда», или «Е-метром», движение стрелки по шкале которого показывает как меняется электрическое сопротивление тела человека. Во время сессии, преклир держит два электрода (упрощенно говоря, две пустые консервные банки), а реакция Е-метра позволяет судить об изменении душевного состояния или «движении умственной массы». «Падение» стрелки, то есть ее перемещение вправо, показывает, что обсуждаемая в одитинге тема «содержит заряд». «Плавающая стрелка» - медленное равномерное покачивание, охватывающее всю шкалу, якобы свидетельствует о том, что эмоционального «заряда» нет, или он был «устранен». Таким образом, проблемные области находятся с помощью «падающей» стрелки, а их успешная отработка вызывает «плавающую» [1].

Е-метр используется в большинстве видов одитинга. В общем случае, задается вопрос из списка и наблюдается реакция прибора. Плавающая стрелка является одним из показателей, что «процесс» завершен.

Поскольку дианетический одитинг должен вернуть забытые воспоминания, разумно предположить, что первым шагом являлся анкетный опрос с использованием Е-метра, на котором оценивался жизненный багаж человека. Мне провели «первоначальную оценку» еще в Бирмингеме. Она включала вопросы об отношениях с каждым членом моей семьи, любым, кто был антагонистично настроен по отношению к саентологии, моем образовании, а также просьбу рассказать полную историю употребления алкоголя, наркотиков и лекарственных препаратов. Также одитор выяснял точную информацию об эмоциональных потерях, несчастных случаях, болезнях, операциях, текущем физическом состоянии и увлечениях любыми «прежними практиками», к чему относились мои медитации дзен [2]. Кроме того, он спрашивал, о наличии душевнобольных среди близких родственников, имел ли я компульсии и репрессии, которые, по моему мнению, причиняют страдания, имел ли криминальное прошлое, и если да, то все его подробности.

Результаты этого опроса становятся первым содержанием «папки преклира», куда в дальнейшем помещаются записи всех сессий одитинга. Одитор ведет протокол самых значимых комментариев преклира на протяжении каждой сессии.

В то время дианетический одитинг начал применяться к психологическим последствиям приема различных лекарственных средств, получив название «Дианетического рандауна наркотиков». Он выполнялся по очень точному шаблону, который мало изменился до настоящего времени. Одитор зачитывал список фармакологических наименований, составленный на основе данных конкретного преклира, и наблюдал за реакцией Е-метра. Затем он спрашивал, что ассоциируется у этого человека с приемом того или иного препарата, и если стрелка падала, одитор использовал процедуры дианетики [3].

Когда преклир вспомнил определенный случай, одитор просит «найти начало этого инцидента», а затем дает команду пройти его. Если Е-метр показывает, что высвободилось достаточное количество заряда, преклира направляют в более ранний похожий инцидент. Согласно теории, в первую очередь преклир выдает сознательные моменты такой цепочки, которые называются «локами». Затем он, как правило, попадает в инграммы. Одитор просит искать все более и более ранние инциденты, и преклир почти неизменно добирается до «прошлых жизней». Когда самая ранняя инграмма обнаружена и разряжена, преклир должен получить понимание того, как она воздействовала на него («озарение»), улыбку и «плавающую стрелку» (в совокупности именуемые «очень хорошими показателями»). С этого момента преклир освобождается от влияния данной инграммной цепи.

Таким образом, старательно прорабатывается весь список наркотиков и лекарств. Каждое ощущение, каждая эмоция или ассоциация, связанная с тем или иным препаратом, должна быть пройдена. Затем этот перечень подвергается проверке с помощью Е-метра. Она продолжается до тех пор, пока стрелка не перестанет падать. Помню, что одним из заряженных пунктов в моем списке были леденцы от кашля «Victory-V», и я провел долгие часы, пытаясь вспомнить ассоциацию, эмоцию, ощущение или боль, которые бы имели отношение к этим леденцам.

Полученный одитинг меня разочаровал. Ломота в пояснице и близорукость по-прежнему давали о себе знать, а каких-то других реальных улучшений я не заметил. Да, несколько раз в мое сознание врывались яркие необъяснимые образы того, что можно было назвать «прошлыми жизнями». Так, однажды, было очень живое ощущение, будто меня сжигают на костре. Но, большей частью, я всему этому не верил. Не потому, что сомневался в дианетике. Просто я считал, что еще не готов к столь тесному контакту со своим прошлым.

После этого я прошел несколько курсов, где обучали саентологических специалистов. Так же как и в одитинге по дианетике, преклир должен пройти через восемь «ступеней релиза» прежде чем, попасть на «курс клирования» и приступить к таинственным уровням ОТ. Как саентологический одитор я был обучен работе с первыми тремя ступенями релиза. На них имеют дело с памятью, общением и проблемами.

В те дни я впервые столкнулся с «этикой» Сент-Хилла. Задача «этик-офицера» состоит в том, чтобы справляться с конфликтами, а также устранять любые препятствия на пути решительного применения саентологии. Когда я приехал в Ист-Гринстед, за мной числилась небольшая сумма, взысканная через суд, хотя весь сыр-бор произошел из-за того, что мои документы передали в одно учреждение, а для связи указали другое. Получив повестку, я сразу отправился к этик-офицеру. Этот пост занимала энергичная полная австралийка, в потертой униформе МО и высоких сапогах до колена. Я сказал, что хотел бы взять отгул на несколько часов в первой половине дня, так как мне нужно явиться в суд. Выслушав мою просьбу, она потребовала подробно рассказать все детали. Я объяснил, что административный штраф составляет менее 40 фунтов, и что его наложили вследствие бюрократической неразберихи. На она заявила, что вообще отстраняет меня от обучения, поскольку я «преступник». Я был поражен. Она утверждала, что даже в том случае, если имеет место взыскание за неправильную парковку, нарушитель должен быть снят с саентологического курса, пока штраф не будет полностью уплачен.

Сент-Хилл довольно сильно отличался от Бирмингемской миссии, где между людьми устанавливались куда более теплые отношения. Там этик-офицер извинился бы за то, что вынужден «применить политику». В Сент-Хилле же они наводили ужас. Этик-офицеры выглядели мрачными и утомленными работой. Регистраторы (продавцы, или, что чаще, продавщицы) вели себя излишне слащаво, поэтому сразу было понятно, что им нужны деньги. Постоянные и неизбежные дискуссии с рекрутерами из Морской Организации тоже становились весьма утомительными. Все были слишком заняты спасением мира, так что ни у кого не оставалось времени на настоящую дружбу.

Меня все еще манили достоинства состояния клир, поэтому я не думал о том, чтобы оставить саентологию. Скорее, мне хотелось вернуться в более дружественную атмосферу Бирмингема, что в итоге я и решил сделать. Впрочем, принятие моего решения было ускорено. В ноябре 1976-го цены на саентологический одитинг и обучение просто взлетели. Изначально час одитинга стоил 6 фунтов (взаимный одитинг между студентами был бесплатным), а мой дианетический курс – 125. С ноября 1976-го цены начали повышаться со скоростью 10 % в месяц, под предлогом улучшения зарплаты и других условий для персонала. Я ничего не имел против такой цели, но был не согласен с тем, что цены повышались ежемесячно. Этот рост длился еще четыре следующих года.

[1]. Technical Bulletins of Dianetics & Scientology, vol. 12, p.322

[2]. Board Technical Bulletin, "Preclear Assessment Sheet," 24 April 69R

[3]. Board Technical Bulletin, "Drills for Auditors," 9 October 71R.