Критерии, признаки, определения и классификации вредящего психологического воздействия: психологическое травмирование, психологическая агрессия и психологическое насилие

Волков Е.Н., доцент, канд. философ. наук.

Волков Е.Н. Критерии, признаки, определения и классификации вредящего психологического воздействия: психологическое травмирование, психологическая агрессия и психологическое насилие // Журнал практического психолога. 2002. № 6. — С. 183-199. (pdf) (doc, zip)

© 2002 Е.Н. Волков

Вокруг понятий «психологический ущерб (вред)», «психологическая агрессия» и «психологическое насилие» существует парадоксальная ситуация. В то время как самые разнообразные формы и проявления физического насилия, а также психические травмы от физического насилия и агрессии, уже описаны, классифицированы и получили свое отражение в психотерапевтической теории и практике и даже в законодательстве, термины «психологический ущерб (вред)», «психологическая агрессия» и «психологическое насилие» либо используются лишь в популярной литературе и в СМК, либо растворяются в массе синонимов или более узких понятий, либо используются без ясных дефиниций.

На наш взгляд, признание психологической агрессии и психологического насилия только в отдельных конкретных формах или сферах является непоследовательным и дезориентирующим. Необходимо выделение этих понятий как самостоятельных общих категорий и определение их в универсальных формулировках. Многие важные предпосылки для этого уже созданы.

В общественном сознании, в средствах массовой коммуникации присутствует представление о психологическом насилии и психологическом вреде как вполне очевидных и распространенных явлениях, специалисты психологической помощи и правоохранительных органов сталкиваются с этими феноменами почти ежедневно, но последние странным образом оказываются вне рамок системы строгих определений и терминов. Возникает впечатление бессознательного избегания четких понятий в отношении психологических форм агрессии и насилия.

Одно из объяснений такой ситуации можно дать по аналогии с историей восприятия и оценки физических и социальных форм насилия. По мере освобождения от варварства и развития цивилизации1 происходило существенное сужение приемлемых и легитимных форм насилия, и также оправдываемых оснований для насилия. Одновременно расширялся спектр тех областей человеческих отношений, на которые накладывались нравственные и юридические ограничения с целью снижения или исключения насилия или агрессии.

Подобные самоограничения — признаки нарастающей зрелости человечества, которое таким волевым, в определенном смысле субъективным, введением критериев и границ насилия создает желаемый образ самого себя. В результате происходит взаимосвязанный процесс возрастания терпимости (толерантности) к разнообразию культур, образов жизни, индивидуальному и групповому своеобразию и одновременного возрастания нетерпимости (нетолерантности) ко все более широкому спектру проявлений все более тонких форм насилия и агрессии.

Настало, видимо, время проявить волю и решимость для достаточно жесткой маркировки в терминах ущерба, вреда, травмирования, агрессии и насилия самой тонкой и физически неосязаемой социальной сферы — психологической. Как мне представляется, объективная потребность в придании понятиям «психологический ущерб (вред)», «психологическое травмирование», «психологическая агрессия», «психологическое насилие» и, соответственно, «психологическая безопасность» статуса строгих терминов — достаточно строгих для придания им необходимой практической и юридической действенности — сейчас велика как никогда, а психологической наукой и практикой накоплен весьма значительный потенциал для решения этой проблемы. В этой работе излагаются некоторые результаты проделанной автором работы по формулированию и уточнению дефиниций перечисленных терминов, при этом основное внимание уделяется манипулятивным и организованным групповым формам психологического насилия.

Вполне логично искать подходы к определению вышеуказанных понятий в координатах общих понятий «насилие», «агрессия», «вред», «ущерб», «травма» и «манипуляция». Наиболее существенным является выявление специфики соответствующих психических явлений в сравнении с внешними физическими и поведенческими аспектами. Дополнительными ориентирами в очерчивании этой специфики должны послужить понятия «явного» и «скрытого», «осознаваемого» («сознательного») и «неосознаваемого» («бессознательного»), «намеренного» и «непреднамеренного», «целенаправленного» и «случайного», а также «рефлекторного» и «рефлексивного». Важно учесть также социально-нормативные и наиболее фундаментальные ценностные аспекты взаимодействия людей, особенно в свете конструируемого характера социальной реальности.

Подробный анализ определений перечисленных выше терминов занимает много места , поэтому в данной статье он опущен. Здесь же я сразу перейду к принципиальным выводам из него применительно к названной проблеме.

В коллективной работе, отражающей новейшие достижения европейской социальной психологии, выделены следующие основные характеристики того или иного акта как агрессивного — намерение причинить вред, нанесенный вред и нарушение нормы. В ней также подчеркивается, что агрессия — не только дескриптивное, но и оценочное понятие. Оно включает в себя субъективные суждения о намерениях действующего лица и о том, является ли поведение соответствующим норме1.

Действительно, обыденное и во многом юридическое употребление терминов «агрессия» и «насилие» нагружено нормативным смыслом — нарушены или нет какие-либо социальные и юридические нормы и кем именно. Характерный пример: члены секты Свидетели Иеговы не считают агрессией тотальное прочесывание домов и квартир с целью вербовки в свои ряды новых приверженцев, тогда как большинство других граждан воспринимает такое поведение именно как агрессию.

Если рассматривать агрессивное поведение в оценочном плане нейтрально, оно включает в себя особую форму социального влияния: один индивид вынуждает другого делать нечто, что последний не стал бы делать без принуждения. Таким образом, агрессия включает в себя применение принудительной силы, будь то в виде угрозы или наказания. При каких же обстоятельствах люди стремятся использовать принудительную силу как форму воздействия?

Принудительное действие нужно рассматривать как результат принятия решения: действующее лицо, прежде чем применить угрозу или наказание, должно перебрать альтернативные средства достижения поставленных целей. Можно выделить три основные цели, ради достижения которых выбор принуждения является мотивированным: (а) контроль над другими людьми, (б) восстановление справедливости и (в) самоутверждение или защита идентичности.

Принудительное действие управляется мыслительным процессом либо этот процесс ему предшествует. Что касается интенсивности и широты идеи, рациональность очень разнится: она может быть сильной или слабой, особенно если ситуация в эмоциональном плане очень напряженная или если решение должно быть принято быстро. Но фундаментальным принципом остается разумное решение. В связи с тем, что принуждение используется для достижения трех основных целей, результат принудительных актов получает различную оценку. Если целью является достижение какой-то положительной возможности, подчинение мишени — именно тот исход, которого и добиваются; если цель — достижение справедливости и восстановление идентичности, то мишени может быть и нанесен вред, и причинен ущерб. Могут быть случаи, когда действия предполагают достижение сразу нескольких целей, тогда вероятность выбора какого-то особого способа возрастает1.

Одно из основных смысловых различий между, с одной стороны, вредом, ущербом и травмой (я имею в виду только случаи, связанные с взаимодействием людей), а, с другой стороны, агрессией и насилием, заключается в том, что первые могут быть результатом и неосознанного, нецеленаправленного воздействия со стороны других людей или же результатом самостоятельных действий индивида; вторые же всегда предполагают ту или иную степень осознанности и целенаправленность со стороны агента воздействия.

Чрезвычайно важно также учитывать, что осознанность поведения может носить либо рефлекторный характер2, т.е. по механизму условнорефлекторного, стереотипного реагирования3; либо рефлексивный4, т.е. по варианту полностью сознательного (аналитического и критического), планируемого и контролируемого поведения.

В целом же существующие определения и подходы в значительной степени ориентированы на физические (предметные, осязаемые) проявления агрессии и насилия и их последствий, а вред рассматривается как телесный (физическая травма) или имущественный ущерб. Это неоправданно сужает реальную сферу проявлений агрессии и насилия в социуме. Достаточно указать на сущностно социальный характер взаимодействия и психики людей5, следствием чего является восприятие человеком даже чисто имущественных потерь и физических травм прежде всего через психологическую «призму» отношений с другими людьми и через отношения с самим собой. В ряде случаев это прямо или косвенно признается, в частности, в практике судебных исков по возмещению морального ущерба, в отношении к сексуальному насилию и сексуальной эксплуатации. Может быть, особенно отчетливо реальное признание психологической агрессии и психологического насилия выступает в распространяющейся на Западе системе ограничений и наказаний по поводу так называемого «sexual harassment» (что обычно переводится как «сексуальные приставания» или «сексуальное домогательство»), квалификация которого носит преимущественно социально-психологический характер. Да и в анализе и определениях агрессии и насилия постоянно присутствует психологическая составляющая. Так, например, косвенная и вербальная агрессия могут быть полностью отнесены к разновидностям чисто психологическим.

Психологическое ядро невынужденных проявлений агрессии и насилия — самоутверждение за счет других, контроль над людьми. Эти же мотивы и цели могут реализовываться в чисто социально-психологических формах, приобретая внешне благообразные черты при одновременном заявлении самых благостных целей, но оставаясь — за маской лицемерия — источниками всего лишь более утонченных воплощений тех же агрессии и насилия. Замаскированные таким образом психоагрессия и психонасилие в известном смысле опаснее прямых и физических форм агрессии и насилия, поскольку часто распределены во времени на мелкие незаметные элементы и растворены в привычных социальных нормах и ритуалах, привычных автоматизмах (социальных рефлексах). Жертва психонасилия, таким образом, нередко одновременно оказывается под «наркозом» стереотипов, позитивного социального подкрепления и самых желанных перспектив, что не позволяет достаточно быстро распознать агрессивное вторжение в психику. Именно эти свойства и соответствующие формы психоагрессии и психонасилия представляют наибольший научный и практический интерес, поэтому данной стороне проблемы уделено в этой статье основное внимание.

Наиболее близкой к такой постановке проблемы психоагрессии и психонасилия является концепция манипуляции. В русскоязычной литературе термин «манипуляция» («манипулирование») использовался до сих пор (и во многом продолжает использоваться) преимущественно в негативно-оценочном смысле и с довольно аморфным содержанием. Не так давно он был подвергнут глубокому и подробному анализу и получил, на наш взгляд, весьма точное определение, а психология манипуляции приобрела вполне четкое содержание и категориальную структуру. Я имею в виду работу Е. Л. Доценко «Психология манипуляции», в которой предлагается следующая дефиниция: «Манипуляция — это вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями»1. Приведенное определение не содержит оценочных и негативных моментов, а имеет чисто инструментальный характер, что соответствует применению термина «манипуляция» в других областях жизнедеятельности (техника, медицина и т.д.). В данном случае мы имеет корректное определение манипуляции именно как психологического инструмента, но, одновременно, и как инструмента психонасилия. Можно согласиться с Е. В. Сидоренко, когда она относит манипуляцию к виду влияния, переходному от варварского к цивилизованному взаимодействию2, но и она не отрицает агрессивно-насильственную составляющую манипуляции.

Как и насилие вообще, манипуляция при определенных условиях и жестких ограничениях может быть использована во благо объекта воздействия, но лишь как исключительный и дополнительный инструмент в отношениях, построенных на приоритете демократических, честных и открытых принципов.

Попытка выстроить терминологию и классификацию механизмов психологического насилия через понятие «манипулирование» предпринята А. Б. Орловым применительно к детско-родительским отношениям. Его определение звучит так: «Психологическое (поведенческое, интеллектуальное, эмоциональное и проч.) насилие — преднамеренное манипулирование взрослыми ребенком как объектом, игнорирование его субъектных характеристик (свободы, достоинства, прав и т.п.), либо разрушающее отношения привязанности между взрослыми и ребенком, либо, напротив, фиксирующее эти отношения и приводящее к различным деформациям и нарушениям психического (поведенческого, интеллектуального, эмоционального, волевого, коммуникативного, личностного) развития»3.

По мнению А. Б. Орлова, спектр психологического насилия включает:

«а) психологические воздействия (угрозы, унижения, оскорбления, чрезмерные требования, чрезмерная критика, ложь, изоляция, запреты на поведение и переживание, негативное оценивание, фрустрация основных нужд и потребностей ребенка и т.п.);

б) психологические эффекты (утрата доверия к себе и миру, диффузная самоидентичность, полезависимый когнитивный стиль, внешний локус контроля, беспокойство, тревожность, нарушения сна и аппетита, депрессия, агрессивность, уступчивость, угодливость, плохая успеваемость, коммуникативная некомпетентность, низкая самооценка, склонность к уединению, суицидальные наклонности, задержки физического и психического развития» и т.д.;

«в) психологические взаимодействия (доминантность, эффективность, непредсказуемость, непоследовательность, неадекватность, непринятие со стороны родителей и субординированность, бесчувственность, ригидность, безответственность, неуверенность, беспомощность, самоуничижение со стороны детей)»4.

Большое достоинство предложенной концепции — в последовательно психологическом характере всех её элементов. Недостатком её является несоотнесенность понятий «насилие» с понятиями «травмирование» и «манипуляция», поскольку в авторскую классификацию попали и феномены неманипулятивного насилия, и явления, которые можно отнести к незлонамеренному травмированию (неумышленному вреду). В перечне психологических воздействий А. Б. Орлов также не учитывает возможности использования в качестве инструментов насилия многих обычно приемлемых и повседневных приемов влияния и манипулирования. В то же время многие элементы из предложенных А. Б. Орловым дефиниций могут весьма эффективно использоваться при анализе отношений внутри деструктивных культов, где отношения между лидерами и приверженцами как раз и строятся по модели «родитель-ребенок». В целом же по поводу концепции А. Б Орлова приходится констатировать, что он рассматривает скорее психотравмирование, чем психонасилие, которые не различаются в его определениях и классификациях.

Еще одно определение психологического ущерба и психоагрессии фактически содержится в дефиниции психологической безопасности, которое дает Т. С. Кабаченко: «Под психологической безопасностью мы понимаем такое состояние информационной среды и условий жизнедеятельности конкретного человека, группы, общества в целом, которое не способствует нарушению целостности, адаптивности (всех форм адаптации) функционирования и развития социальных субъектов (отдельного человека, групп, общества в целом)».1

Подводя предварительный краткий итог, можно утверждать, что психологическое насилие включает в себя как виды прямого негативного психологического воздействия, так и преимущественно манипулятивные, которые скрытно побуждают другого человека к действиям, наносящим ему вред.

Учитывая всё вышеизложенное, мы предлагаем следующие термины и их определения:

Психологическое травмирование (психотравмирование, психологический вред, психологический ущерб) — любые достаточно серьезные и длительные негативные социально-психологические последствия взаимодействия человека с другими людьми или его собственной индивидуальной активности. При оценке психотравмирования необходимо определять степень тяжести (незначительное, легкое, среднее, тяжелое) и основную травмированную сферу (когнитивная, эмоциональная, поведенческая).

Психологическая агрессия (психоагрессия) — это социально-психологическое воздействие, преднамеренно нацеленное на оскорбление, запугивание, формирование зависимости, эксплуатацию и иные виды причинения психологического, физического и материального вреда (ущерба) другому человеку или группе людей, не желающих подобного обращения и/или неинформированных о последствиях такового воздействия.

Психологическое насилие (психонасилие) — это социально-психологическое воздействие, преднамеренно принуждающее другого человека или группу людей к поступкам или поведению, которые не входили в их намерения; нарушающее психологические границы личности или социальной группы, осуществляемое без информированного согласия и без обеспечения социальной и психологической безопасности индивида или группы людей, а также всех их законных прав; приводящее к социальному, психологическому, физическому или материальному вреду (ущербу).

Такой инструмент, как манипуляция, может использоваться (и широко используется) как составная часть и психологической агрессии, и психологического насилия. Вред и ущерб могут быть следствием неагрессивного и ненасильственного психологического воздействия. Например, относительно неопасная оздоровительная группа может пропагандировать неортодоксальную диету, которая с медицинской точки зрения может быть вредна для некоторых или для всех членов группы.

По субъектам и объектам можно выделить три вида психотравмирования, психоагрессии и психонасилия:

  1. Межличностное (в партнерских, супружеских, детско-родительских, профессиональных и т.д. отношениях).
  2. Групповое (внутри- и межгрупповое) (деструктивные культы, преступные группировки, «дедовщина», уличные группы, спортивные фанаты и т.п.).
  3. Массовое (прежде всего посредством средств массовой коммуникации).

По методам воздействия естественно вычленяются две основные вариации:

  1. Прямая психоагрессия.
  2. Манипулятивная (скрытая) психоагрессия.

В американской психологии создан довольно большой задел исследований и концептуальных разработок по манипулятивному психонасилию. В частности, в 1986 году группой специалистов был подготовлен доклад для Американской психологической ассоциации по обманным и косвенным техникам убеждения и контроля. В этом докладе приводится таблица континуума влияния от просветительски-помогающего до контролирующе-деструктивного, которая позволяет обозначить некоторые границы, отделяющие конструктивное и приемлемое психологическое воздействие от манипулятивного психонасилия (см. табл. 1).

Таблица 1. Континуум влияния (по: Report of the APA Task Force on Deceptive and Indirect Techniques of Persuasion and Control. November 1986).

Уровни влияния по нарастанию

Стиль влияния

Метод влияния

Техники

Уважительный к самостоятельному выбору (акцент на послании)

Просветительский/ терапевтический


  • Рефлексия
  • Прояснение
  • Дискуссия
  • Предоставление информации
  • Направленное расспрашивание

  • Творческое выражение



Рекомендательный/ терапевтический


  • Комментирование по проблеме или об альтернативах
  • Предложение идей или решений
  • Рекомендуются решения
  • Рациональные аргументы: ориентированные на послание
  • Гипноз (некоторые формы)

Добивающийся уступчивости (акцент на реакции)

Убеждающий/ манипулятивный


  • Рациональные аргументы: ориентированные на уступчивость
  • Апелляции к эмоциям
  • Техники, обеспечивающие уступчивость: последовательность, взаимный обмен, социальное доказательство, авторитет, симпатия, дефицит (см. Чалдини Р. Психология влияния. — СПб.: Питер, 2001)
  • Грубые обманы (большая ложь)
  • Гипноз (некоторые формы)

Контролирующий/ деструктивный


  • Изоляция от социальных опор
  • Избирательное вознаграждение/ наказание
  • Очернение «Я» и критического мышления
  • Диссоциативные состояния для подавления сомнения и критического мышления
  • Чередование жесткости/ угроз и мягкости/ любви
  • Индуцирование вины с целью контроля
  • Активное поощрение зависимости
  • Истощение (ослабление)
  • Физические ограничения (лишение свободы)/ наказания
  1. Вынужденные публичные исповеди

Представляют значительный интерес и приобретают все большую актуальность работы американских психологов и психотерапевтов по групповому манипулятивному психонасилию, проявляющемуся прежде всего в форме деструктивных культов. В англоязычной литературе к деятельности деструктивных культов применяются термины «контроль сознания» (mind control), «реформирование мышления» (thought reform), «принудительное убеждение» (coercive persuasion), «групповое психологическое насилие» (group psychological abuse) и относительно редко и без дефиниций — собственно «психологическое насилие» (psychological abuse). Сводку концептов манипулятивного организованного психологического насилия в их хронологической последовательности дала известная американская исследовательница Маргарет Сингер (см. табл. 2 с некоторыми добавлениями автора данной статьи)1.

Таблица 2. Термины, используемые для определения манипулятивного организованного (группового) психологического насилия (Singer, M. T. & Lalich J. Cults in our midst. Jossey-Bass Publishers, San Francisco, 1995, p. 54).

Термин

Автор/Дата

Мыслительная борьба (Thought struggle(ssu-hsiang tou-cheng))

Мао Цзэдун (Mao Tse-tung, 1929)

Промывка мозгов (Brainwashing (hse nao))

Хантер (Hunter, 1951)

Реформирование мышления (Thought reform (ssu-hsiang kai-tsao))

Лифтон (Lifton, 1956)

Синдром ослабления, зависимости и страха (Debility, dependency, and dread — DDD syndrome))

Фарбер, Харлоу и Вест (Farber, Harlow, and West, 1957)

Принудительное убеждение (Coercive persuasion)

Шайн (Schein, 1961)

Зомбирование (зомбификация) (zombie)1

Французский журналист (?, 1970-е)

Контроль сознания (Mind control)

Неизвестен (около 1980)

Систематическая манипуляция психологическим и социальным влиянием (Systematic manipulation of psychological and social influence)

Сингер (Singer, 1982)

Скоординированные программы принудительного влияния и поведенческого контроля (Coordinated programs of coercive influence and behavioral control)

Офши и Сингер (Ofshe and Singer, 1986)

Синдром обмана, зависимости и страха (Deception, dependency, and dread — DDD syndrome))2

Лангоуни (Langone, 1991)

Эксплуатирующее убеждение (Exploitative persuasion)

Сингер и Эддис (Singer and Addis, 1992)

BITE-модель контроля сознания (Behavior — поведение, Information — информация, Thoughts — мысли, мышление; и Emotions — эмоции)3

Хассэн (Hassan, 2000)

Манипулятивное групповое организованное психонасилие — одна из самых опасных и тяжелых форм психоагрессии наряду с массовым психонасилием, а «контроль сознания» или «реформирование мышления» — термины, в которых отражены попытки краткого формулирования сути методов и результатов такого воздействия. Термин «промывка мозгов», несмотря на свое журналистское популярное происхождение и метафорическую образность, первоначально отражал реальную разновидность целенаправленного жесткого воздействия на психику заключенных и военнопленных с целью заставить их сотрудничать со своими врагами. Термин же «зомбирование» является чистой метафорой, нередко наполняемой самым фантастическим содержанием. Наиболее любопытная и продуктивная его интерпретация содержится в очерке В. Пелевина «Зомбификация. Опыт сравнительной антропологии».

Как пишут американские психологи в комментариях к разработанной ими Шкале группового психологического насилия: «Концепт психологического насилия (злоупотребления), особенно наблюдаемого в группах, представляет возможности для дальнейшего теоретического дифференцирования. Психологическое насилие относится к методам, если формулировать буквально, посредством которых с личностью обращаются скорее как с объектом для манипулирования и использования, чем как с субъектом, чье сознание, автономия, идентичность и достоинство должны быть уважаемы… Очевидно, чтобы назвать группу психологически насильственной, насильственные методы должны достигать обозначенного порога частоты и/или интенсивности. Этот порог мог бы быть обозначен после необходимого исследования, использующего Шкалу группового психологического насилия.

Групповое психологическое насилие может быть разграничено с реформированием мышления, или «контролем сознания», в таком случае последние могут рассматриваться как особенные случаи первого.

Следующие условия присутствуют в группах, практикующих реформирование мышления:

Группы, применяющие психологическое насилие, могут, но не обязательно, иметь некоторые или все эти особенности в различных формах и в разной степени. Группы с психологическим насилием также могут быть характеризованы менее мощными или менее систематическими иными формами влияния, которые используются для насилия над людьми в виде обращения с ними как с объектами. Группы с психологическим насилием могут быть, но не обязательно, харизматическими, и могут быть, но не обязательно, религиозными, точнее, они могут возникать на почве практически любой человеческой жизнедеятельности.

Под психологическим ущербом (вредом), проявляющимся в результате манипулятивного группового психонасилия, нужно, на наш взгляд, понимать последствия социально-психологического воздействия одних людей на других, выражающиеся, в частности, в:

Различные концепции манипулятивного группового психологического насилия были объединены М. Сингер в сводную сравнительную таблицу (см. табл. 3).

Таблица 3. Критерии реформирования мышления (по: Singer M. T., Lalich J. Cults in our midst. Jossey-Bass Publishers, San Francisco, 1995)2.

  1. Поддержание состояния неосведомленности данной личности о том, что происходит, и какие именно изменения имеют место.
  2. Контроль над временем данной личности и, если возможно, над физической средой ее существования.
  3. Создание чувства бессилия, затаенного страха и зависимости.
  4. Подавление большей части прежнего поведения и аттитьюдов данной личности.

Условия

(Singer)

Тематика

(Lifton)

Стадии

(Schein)

  1. Средовый контроль.
  2. Подтасовка (передергивание) языка.
  3. Требование чистоты (совершенства).
  4. Исповедь.
  1. «Размораживание».
  1. Привитие нового поведения и новых аттитьюдов.
  1. Мистическая манипуляция.
  2. Доктрина выше личности.
  1. Изменение.
  1. Навязывание закрытой системы логики; запрет на восприятие реальности или на критику.
  1. Священная наука.
  2. Разделение существования.
  1. «Замораживание».

Также представляется интересной и весьма наглядной попытка М. Сингер сопоставить особенности реформирования мышления с иными разновидностями влияния и убеждения, существующими в социуме (см. табл. 4).

В системе реформирования мышления, разумеется, используются возможности и рекламы, и пропаганды, и индоктринации, но нарастание манипуляции и социально-психологического насилия имеет в ней высшую точку при одновременном исключении любых признаков здорового образования (просвещения).

Автор надеется, что предложенные дефиниции и ориентиры позволят — в результате обязательной дискуссии и поправок — заложить фундамент для обоснованной категориальной структуры, раскрывающей проблему психологического насилия и вводящей её в активный научный оборот и действенную социальную практику.

Таблица 4. Сравнительный континуум разновидностей влияния и убеждения (Singer, M. T. & Lalich J. Cults in our midst. Jossey-Bass Publishers, San Francisco, 1995, pp. 58-59).


Образование

Реклама

Пропаганда

Индоктринация

Реформирование мышления

Фокус корпуса знаний

Много корпусов знаний, основанных на научных открытиях в различных областях.

Корпус знания касается изделия, конкурентов, как продавать и влиять через законное убеждение.

Корпус знания сосредотачивается на политическом убеждении масс людей.

Корпус знания явно предназначен, чтобы внушить организационные ценности.

Корпус знания сосредотачивается на изменении людей без их осведомления.

Направление и степень обмена

Поощряется обоюдный обмен ученик-преподаватель.

Обмен может происходить, но коммуникация в основном односторонняя.

Некоторый обмен происходит, но коммуникация в основном односторонняя.

Ограниченный обмен происходит; коммуникация односторонняя.

Никакой обмен не происходит; коммуникация односторонняя.

Способность изменяться

Изменение происходит по мере того, как развивается наука; поскольку обучающиеся и другие ученые предлагают критику; поскольку обучающиеся и граждане оценивают программы.

Изменение производится теми, кто платит за это, основываясь на успехе рекламной программы; в соответствии с законом о защите потребителя; и в ответ на жалобы потребителя.

Изменение, основанное на изменяющихся тенденциях в мировой политике и на политической потребности продвигать группу, нацию, или международную организацию.

Изменение, сделанное через формальные каналы, через письменные предложения большим начальникам.

Изменение происходит редко; организация остается довольно жесткой (ригидной); изменение происходит, прежде всего, чтобы улучшить эффективность реформирования мышления.

Структура убеждения

Использует структуру преподаватель-ученик; поощряется логическое мышление.

Использует форму инструктирования, чтобы убедить потребителя/покупателя.

Занимает авторитарную позицию, чтобы убедить массы.

Занимает авторитарную и иерархическую позицию.

Занимает авторитарную и иерархическую позицию; нет осознания (понимания) со стороны обучаемого.

Тип отношений

Инструктирование (наставление) ограничено по времени; основано на согласии (консенсусе).

Покупатель/потребитель может принимать или игнорировать коммуникацию.

Ожидается (предполагается) поддержка со стороны обучающихся и их численный рост.

Инструктирование (наставление) договорное; согласованное.

Группа пытается удерживать людей навсегда.

Обманчивость

Не вводящий в заблуждение.

Может быть вводящей в заблуждение, выбирая только положительные аспекты.

Может быть вводящей в заблуждение; часто преувеличивающей.

Не вводящий в заблуждение.

Является вводящим в заблуждение.

Широта изучения

Фокусируется на изучении, чтобы изучать реальность и обучать ей; широкая цель — обобщенное знание для развития индивидуума.

Имеет узкую цель изменения мнения, чтобы продвигать и продавать идею, предмет, или программу; другая цель состоит в том, чтобы усиливать продавца и, возможно, покупателя.

Имеет целью большие политические массы, чтобы заставить их уверовать, что определенные взгляды или обстоятельства являются хорошими.

Подчеркивает узкое изучение для определенной цели: стать кем-то или обучиться для выполнения обязанностей.

Индивидуализированная мишень; скрытая повестка дня (вы будете изменены пошагово, чтобы стать покладистым в обслуживании лидеров).

Терпимость

Уважает различия.

Дискредитирует соревнование.

Хочет уменьшить оппозицию.

Знание о различиях.

Никакого уважения к различиям.

Методы

Учебные методы.

От умеренного до настойчивого убеждения.

Откровенное убеждение; иногда неэтичное.

Дисциплинарные методы.

Неуместные (неправильные) и неэтичные методы.


  • 1 В работе Е.В. Сидоренко «Тренинг влияния и противостояния влиянию» (СПб.: Речь, 2001) предлагается разделять методы психологического влияния именно на варварские и цивилизованные.
  • 1 Перспективы социальной психологии. — М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. — С. 443-444.
  • 1 Перспективы социальной психологии. — С. 444-445.
  • 2 Под рефлекторным осознанием я предлагаю понимать осознание, ограничивающееся следование сложившимся привычкам, традициям, ритуалам, разного рода социальным рефлексам и стереотипам. В когнитивной терапии некоторые подобные проявления человеческого сознания называются «автоматическими мыслями», в социальной психологии — аттитьюдами.
  • 3 Описание и объяснение см., напр.: Чалдини Р. Психология влияния. — СПб.: Питер, 2001.
  • 4 Под рефлексивным осознанием я предлагаю понимать действительно аналитическое (по отношению к конкретной ситуации) и автономно выстроенное личностью решение, основанное на использовании критического мышления или иных отрефлексированных логик (даже иллюзорных и ложных).
  • 5 См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: «Медиум», 1995.
  • 1 Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. — М.: ЧеРо, 1997. — С. 59.
  • 2 Сидоренко Е.В. Тренинг влияния и противостояния влиянию. — СПб.: Речь, 2001. — С. 32.
  • 3 Орлов А.Б. Психологическое насилие в семье — определение, аспекты, основные направления оказания психологической помощи // Психолог в детском саду. 2000, № 2-3. — С. 183
  • 4 Там же. — С. 184.
  • 1 Кабаченко Т.С. Методы психологического воздействия. — М.: Педагогическое общество России, 2000. — С. 4.
  • 1 Обзор и изложение некоторых из этих концепций см.: Волков Е.Н. Основные модели контроля сознания (реформирования мышления) // Журнал практического психолога. 1996. № 5. — С. 86-95; Хассэн С. Освобождение от психологического насилия: деструктивные культы, контроль сознания, методы помощи. — СПб.: прайм-Еврознак, 2002. — С. 76-104.
  • 1Добавлено мною на основе публикаций в СМК и некоторых популярных и публицистических работ. — Прим. Е.В.
  • 2 Добавлено мною на основе статьи: Langone M.D. Introduction. In: Recovery from Cults: Help For Victims of Psychological and Spiritual Abuse. Ed. M.D. Langone. W.W. Norton, NY, 1995, pp. 6-7. — Прим. Е.В.
  • 3 Добавлено мною. См.: Хассэн С. Освобождение от психологического насилия: деструктивные культы, контроль сознания, методы помощи. — С. 85-99.
  • 1 Чамберс, У.В., Лангоуни, М.Д., Малиноски, П. Шкала группового психологического насилия (доклад на Ежегодном собрании АПА) // Журнал практического психолога. 2000. № 1-2. — С. 132-133.
  • 2 Изложение перечисленных в этой таблице концепций на русском языке см.: Хассен С. Освобождение от психологического насилия: деструктивные культы, контроль сознания, методы помощи. — СПб.: прайм-Еврознак, 2001. — С. 76-104.