Содержание
Карта
Онтокритика (блог)
Поиск по КОРНИ-проекту
Уже несколько месяцев французская радиопрограмма Франс-Интер использует этот рекламный лозунг — «Слушать Франс-Интер — всё равно что слушать жизнь», — чрезвычайно привлекательное заявление. Сегодня лишь очень немногие не хотели бы слышать, что происходит вокруг. Каждый день приносит разнообразнейший жизненный опыт — неожиданные события контрастируют с неизбежным кругом обычных повседневных происшествий. Открытия, изобретения, новые идеи по поводу таких громадных проблем, что с ними, кажется, никто не в состоянии справиться. Новые песни, новые мелодии, очаровывающие ритмы, даже если иногда они раздражающие или монотонные, — живительный знак внутренней энергии, которая старается себя выразить.
Но действительно ли в этом заключается вся жизнь? Как раз накануне Рождества меня пригласила дать интервью по радио одна дама, являющаяся главным редактором национальной службы новостей. Она совершенно точно является одним из самых информированных людей в стране — первая, кто получает сообщения по телексу, которые приходят со всех концов света. Ежечасно она получает кипу информации, которую фильтрует, оставляя для радио новостей только самые важные сюжеты.
Выслушав очень внимательно то, что я мог сообщить об экстренной телефонной службе и о том, как она работает — и особенно о звонках людей, — она сказала: "Фактически, то, что вы слышите, — это целая грань подлинно жизненного опыта, который в ином случае никогда не оказывается на виду и, следовательно, является недосягаемым для обычных средств сообщения новостей".
Мне кажется, бравшая у меня интервью дама говорила в действительности о том, что можно услышать о целой сфере жизни, не имеющей ничего общего с политическими, социальными, культурными или спортивными событиями, но которая в гораздо большей степени является тем, через что проходят люди в своей личной жизни — их радости и несчастья, их страхи, тревоги и всевозможные другие ощущения и переживания.
Это значит, возможно, что наши консультанты больше слышат о том, чем реально является жизнь, нежели средства массовой информации. Определенно, это подразумевает более значительную личностную вовлеченность. Вполне можно оставаться совершенно безразличным к сообщениям по радио, но трудно не поддаться тому, что слышишь по телефону — при условии, конечно, что имеется возможность определить в сказанном звонящим именно то, что более конкретно касается жизни в противовес всему другому.
Иногда не случается ничего или почти ничего. В лучшем случае маленькая приятная прогулка вместе — вроде тех, что регулярно предпринимаешь там, где живешь.
Но иногда степень взаимного доверия такова, что мгновенно у двух людей происходит событие — событие, в котором обе стороны, каждая по-своему, говорят о себе, обмениваются друг с другом и переживают оригинальный опыт как результат созданного контакта.
Событие , о котором идет речь, не обязательно должно быть длительным и может быть довольно кратким, но за счет плотности контакта оно может представлять собой определенный опыт для одной, а иногда и для обеих сторон.
Опыт такого рода, поэтому, не просто приветствие прохожего на улице или несколько шагов вместе. Это общий опыт, который выходит за рамки обычных заурядных событий и является одним из аспектов того, что называется контактом.
Хотя для того, чтобы установить контакт, обычно требуется, чтобы к этому были готовы обе стороны, иногда достаточно, чтобы к этому была склонна только одна сторона, так как контакт может оказаться заразительным. Если один человек чувствует, что он так настроен и искренне это выражает, другой редко отказывает в контакте — он может быть неожиданным или явиться в качестве сюрприза, но едва ли в нем вам откажут.
При подготовке консультантов с этим вопросом следует считаться, но этому никоим образом нельзя научить. Способность выслушивать других и прогрессировать в этом направлении зависит от личного умения быть присутствующим, уделять внимание и быть заинтересованным в другом человеке. В подобных делах, любое полученное знание о таких же других людях может привести к искушению не слушать их — потому что консультанту кажется, что он уже все о них знает.
Фактически, способность слушать не является, в первую очередь, вопросом теоретической или технической компетентности со стороны консультанта. Это в гораздо большей степени дело внутренней готовности, которая делает его как страстно желающим узнать от звонящего, что тот хочет выразить, так и осторожным относительно чересчур поспешного понимания, которое может означать неправильное истолкование действительного значения слов, которыми тот пользуется.
Это не только проблема одного консультанта, признающего свое незнание звонящего. Звонящий тоже должен принимать это положение вещей, что не всегда просто, поскольку предполагает, что он о своей проблеме знает больше, чем консультант — и поэтому находится в лучшей позиции для нахождения адекватного решения.
Не в том ли цель консультанта, чтобы побудить звонящего понять и признать это?
Первое впечатление, часто появляющееся у меня, когда я поднимаю трубку, что я имею дело с человеком, отделенным от меня некоторой дистанцией - возрастом, полом, условиями жизни, опытом и т.п., и поэтому я стараюсь определить в сказанном им те вещи, которые помогают яснее понять, что он хочет выразить.
"О, да. Это как то-то и то-то". "Это немного похоже на то, что я испытал". "Я хорошо могу представить, как это может больно задеть — один человек говорил со мной о похожем деле не так давно...".
Таким образом, то, что казалось очень и очень далеким, постепенно приближается, пока звонящий и консультант чуть ли не сливаются воедино. Это не значит, что они утрачивают свою индивидуальность, но просто у них столько общего, как будто они являются одним и тем же человеком.
Однако, хотя иногда так и случается в ходе беседы, на деле это не может быть точкой кульминации, потому что это лишь мимолетное впечатление, которое не может длиться долго. Такой же, идентичный двойник является чистой иллюзией, миражом, который исчезнет, как только посмотришь или прислушаешься немного повнимательнее.
Звонящий никогда не теряет своей индивидуальности, даже когда консультант чувствует, что он встретил своего "двойника". То, что было бы выходом из данной конкретной проблемы для него, конечно, не является наилучшим решением для звонящего. Разумеется, консультант всегда может сказать, что делал бы он, если бы был на месте звонящего, но он всегда должен подчеркивать, что не находится в положении звонящего. Существенно, что об этом никогда не следует забывать — даже если отражений так же много, как в "Зеркальном зале" — иначе консультант потеряет свою дорогу. И, что еще важнее, он заставит звонящего отклониться в туман более густой, чем тот, в котором был абонент, когда набирал телефонный номер.
Разговор, очевидно, сближает двух людей, а чувства, которые иногда появляются в результате этого, могут длиться еще некоторое время и даже вызвать бессонницу у консультанта. Но насколько бы близким не становился звонящий, он все-таки остается самим собой, потому что его индивидуальность есть часть его достоинства. Консультант не может ни посягать на индивидуальность звонящего, ни забывать, что звонящий является личностью со своими собственными правами.
Говоря прямо, невозможно обращаться со звонящим как с другом. Даже если доступность консультанта, безусловный и бескорыстный подход и внимание являются качествами, присущими истинной дружбе, подобным отношениям явно мешает время, которым он располагает, принцип анонимности, временная и уникальная природа невизуального обмена по телефону.
Близкие отношения, однако, не всегда есть вопрос времени и продолжительности. Короткий и, возможно, интенсивный обмен вполне может помочь звонящему найти - или, по крайней мере, — продолжать свой путь, подобно тому, кто получает стакан свежей воды в жаркой пустыне.
Это вполне может интересовать и людей, находящихся вне медицинской сферы, но к которым также обращаются в экстремальных ситуациях. Сколько звонков, днем или ночью, по крайней мере, предполагают элемент безотлагательности? Не без причины международная организация, членом которой является наша служба, выступает под названием "Международная Федерация Экстренных Телефонных Служб", сокращенно "I.F.O.T.E.S.". Поэтому есть хорошее основание для того, чтобы поближе взглянуть на этот предмет.
Что подразумевается под "Критической ситуацией и Спокойствием"?
Как и везде, многие звонки — это звонки экстремального типа: "Что мне делать?" — "Скажите что-нибудь" — "Дайте мне ответ, выход" -"Быстрее, это неотложно".
Конечно, иногда необходимо быстрое действие. Сама жизнь может оказаться поставленной на карту. Могут быть необходимы какое-то быстрое и ясное действие, решение или слово. Но во многих случаях вопрос о неотложности вытекает из чисто личного ощущения со стороны консультанта. То, что на самом деле стоит за его поспешностью, — это его собственное чувство надвигающейся катастрофы, его собственный страх перед конфликтом, страданием и даже смертью.
Обращаться с таким типом звонков с какой-либо торопливостью обычно не самое лучшее. Пытаясь избежать потери времени или ожидания, вполне можно проглядеть действительно существенное.
"Всегда оставляй время... для времени", — однажды сказал мудрец, подразумевая, что само время часто является фактором, помогающим созреванию. Пытаясь найти решение чересчур быстро, можно просто упустить из виду главный пункт данного вопроса.
Главный пункт? Ну, если нет, то, по крайней мере, непосредственная или ближайшая подоплека, ведущая к поднятым вопросам или проблемам.
Забота консультантов не должна лишать звонящих некоторого спокойствия, самостоятельного и более дальновидного взгляда на те вопросы, которые они поднимают.
Это подразумевает, однако, что сами консультанты должны сохранять дистанцию и встречать критическую ситуацию спокойно. Умение держаться спокойно и собранно не только предохраняет от того, чтобы быть захваченным ситуацией, но также позволяет идти вглубь, уклониться и вновь вернуться к главной проблеме под другим углом зрения. Таким образом, спокойствие встречается с экстремальной ситуацией, побуждая звонящего говорить — а разговор является наилучшим возможным способом для того найти помощь, которую он ищет.
Имея это в виду, консультанты не могут просто играть роль машины, раздающей пилюли, — возможно, не обезболивающие, но, тем не менее, пилюли, излечивающие беспокойство, трудности или конфликты. Пытаться торопливо размазать тяжесть или ограничения жизни — значит, наиболее надежным способом усугубить такие проблемы с течением времени. Выслушивать их, позволять им отклоняться во всех направлениях — это наилучший способ дать звонящему шанс выкорчевать данные проблемы его существования. Противопоставьте спокойствие критической ситуации — какая замечательная установка!
"Поле под паром", — говорит он, -"это поле, должным образом вспаханное и проборонованное, но не засеянное. Почва, которой не позволяют периодически оставаться под паром, становится непродуктивной — если только её не удобряют искусственно. Точно также каждый человек нуждается в возможности самоизолироваться, быть неинтегрированным, оставаться "под паром".
Это значит, что время от времени каждый должен быть в состоянии ускользнуть от стрессов, конфликтов, планов и рутины повседневной жизни. В течение этого времени личные отношения должны быть успокаивающими, но не удушающими, и допускать уединение при сознании того, что рядом кто-то есть, если вдруг возникнет необходимость.
Человек, находящийся таким образом в положении "поля под паром", проходит через подготовительное состояние, в результате которого его внутренняя сущность восполняется и поэтому вновь становится творческой. Итак, "находиться под паром" не значит просто ничего не делать. Это состояние подразумевает личный опыт, доказывающий, что человек, о котором идет речь, способен жить с самим собой, не имея при этом в виду никакой особой цели и не испытывая потребности пополнить внутреннюю тишину внешними развлечениями.
Способность "находиться под паром" зависит от умения человека воспринимать самого себя как самостоятельного индивида, терпеть отсутствие общения и допускать ограниченную связь с окружающим миром.
Меня больше всего поражает в этом взгляде на досуг то, что основанный на подобных принципах отдых ничем не напоминает развлечения, обычно предлагаемые брошюрами и агентами туристических фирм. Там отдых представляется как любой другой коммерческий продукт для покупателей, которым навязывается приобретение готовых развлечений. А между тем, время досуга является средством перестройки своих внутренних ресурсов, которое стоит недорого и доступно для всех.
Возможно, это стоит подчеркивать, когда приближается период отпусков, - как для консультантов, так и для тех, кого они слушают по телефону. И не только потому, что они не уезжают. Все возрастающее количество людей, остающихся дома на время своего отпуска, лишены досуга в том смысле, который подразумевает Масуд Хан. Отдых во время отпуска — это не только вопрос расстояния и денег. Гораздо больше он зависит от способности к отрешенности, уходу и восстановлению сил.
Пройтись немного вместе по дороге с помощью телефона — что-то вроде краткой прогулки, когда два человека встречаются, выбираются из своей индивидуальной колеи, разговаривая и слушая, а иногда даже открывают новые горизонты.
Но если один из прогуливающихся в действительности не присутствует, если он не выразил себя тактично, тогда получится, что другой как бы прогуливается сам по себе. Это может быть и не совсем бесполезно и даже приятно — но зачем в таком случае нужна телефонная служба нашего типа?
Факт "бытия вместе", конечно, имеет значение, но это ни в коем случае не означает, что он действует так же, как действительное знакомство с кем-то - когда прогулка превращается в обмен, соучастие. Это предполагает, что консультант тоже должен показывать свои чувства, реакцию, мнения — не с намерением убедить, но скорее с мыслью о том, чтобы у звонящего был материал для сравнения, который следует обдумать и над которым необходимо поработать.
Этот метод не без ловушек — обычно распознать и избежать их помогает супервизорская встреча. Но гораздо опаснее — для обеих сторон — воздерживаться консультанту от какой бы то ни было реакции на то, что говорит звонящий.
Оставить его идущим в одиночестве, и тогда он должен будет один справляться с заботой, тревогой, горем, смягчить которые надеялся, подняв телефонную трубку. В таком случае прогулка с консультантом не только ведет звонящего в никуда, но может даже привести его назад в отправную точку — более одинокого, чем когда-либо прежде.
Меня попросили провести занятия по ознакомлению молодых учителей с проблемами человеческих отношений. Чтобы предварительно поближе познакомиться со страной, я две недели прожил с местными жителями как в городах, так и в сельской местности.
Как только я покинул аэропорт, европеец во мне осознал различия. Была жара, сильные, иногда тошнотворные запахи, шум человеческих голосов и автомобильных сигналов, пыльная и ухабистая дорога, которая очень скоро оказалась доступной только для вездехода. Путешествуя, я был поражен длинными рядами мужчин, женщин и детей, одетых в тряпье и несущих на своих головах тюки, иногда значительного размера. Позади этих постоянно движущихся колонн находились продавцы, сидящие на земле возле небольших куч фруктов, овощей или древесного угля и ожидающие прохожих-покупателей.
Мир, так не похожий на тот, откуда я прибыл, полный нищеты, горя и невежества. Как могут жить муж, жена и пятеро или шестеро детей в грязной хижине на земляном полу лишь с самыми элементарными предметами обихода? Никаких больниц и едва ли хоть какой-нибудь доктор в случае болезни. Ни машины, ни телевизора, который позволил бы вам не умереть со скуки. Только несколько визгливых транзисторов как единственный внешний знак хоть какого-то материального достатка.
И в то же самое время я был поражен лицами, увиденными мной — часто изнуренные, иногда залитые потом, но всегда со спокойной улыбкой. Открытой, искренней и проникновенной улыбкой, которая не только показывала удовлетворенность жизнью и самим фактом своего существования, но также и желание общаться, говорить и обсуждать. Как только вы начинали это осознавать, готовность к контакту и обмену становилась очевидной на всех лицах, которые вы видели. Взгляд, улыбка, и беседа началась — о вещах, по видимости тривиальных, но скоро становилось ясно, что они касались отношений и событий, которые производили сильные впечатления.
Когда я думаю о лицах, которые часто видел в Европе, и о банальности наших повседневных разговоров, то мне совершенно ясно, что существуют два вида бедности и два вида богатства.
В этой далекой стране я могу быть экономически богатым, но, с другой точки зрения, я — нищий. Мое богатство ограничивает мое желание встречаться и быть с другими. Бедность этих людей делает их сильнее и защищает от болезней, которые слишком хорошо известны нам — безразличие, уход, отказ от каких бы то ни было контактов.
В одном доме я наткнулся на прикрепленную к стене выцветшую бумагу с надписью: "Богатство — в нашей улыбке". Это верно, богатство этих бедных людей — мужчин и женщин, столь постыдно бедных, — в их желании общаться, обмениваться и жить своими взаимоотношениями.
Слово "взаимообмен", тем не менее, включает в себя несколько скрытых значений, которые нуждаются в дальнейшем истолковании.
Например, обмен мнениями явно показывает, что высказывать все должен не только один человек. Хотя слушатель здесь для того, чтобы слушать, что намерен сказать звонящий, его роль не является чисто пассивной. Уделяя полное внимание тому, что сказано, а также с помощью своих, хотя и кратких, комментариев, слушатель помогает звонящему самовыразиться и погрузиться в вопрос так глубоко, как тот этого хочет. Стараясь получить больше деталей, обращаясь за дополнительными пояснениями по пунктам, которые он не понял, и суммируя свою интерпретацию сказанного, чтобы убедиться, что он работает в одном направлении со звонящим, слушатель побуждает звонящего прийти к его собственным выводам относительно наилучшего выхода из данной конкретной проблемы.
Главная характерная черта взаимообмена заключается в том, что каждый человек может что-то предложить другому, в то же время и сам что-то получая.
Совершенно очевидно, что звонящий, прежде всего, предлагает свое доверие. Он готов полностью выразить себя — таким, каков он есть, — не опасаясь, что его отвергнут, будут критиковать или дурачить. Он также полагает, что разговор поможет, и если его выслушает, как он надеется, понимающий человек, это может прояснить, что же ему лучше всего сделать.
Это часто означает, что звонящий должен показать свои слабости, свою уязвимость, сомнения, страхи, тревогу. Что он получит в ответ, в значительной степени зависит от того, чем он готов поделиться, но также и от квалификации слушателя. На основании того, что впоследствии слышишь от звонящих, — чаще, чем на основании сказанного ими в начале телефонного вызова, — может показаться, что они нередко получают гораздо больше, чем надеялись.
Что касается слушателя, то он, прежде всего, предлагает свое время и внимание, не будучи пассивным, как уже было сказано. Но, что еще важнее, слушатель не безразличен в отношении того, что говорит звонящий. Напротив, он нередко может быть прямо заинтересованным не только тем, что звонящий иногда говорит о чем-то, скрытом в самом слушателе, но никогда им не высказанном, но также и тем, что он вступает в контакт с людьми, отличающимися от него самого, — с людьми, которые имеют совсем иные, чем у него, мнения и шкалы ценностей.
Звонящий часто заставляет слушателя заняться своими собственными проблемами, которые ему всегда удобнее было игнорировать, или просто применить его собственный набор правил и убеждений. Слушатели так много раз говорили мне, что они обнаруживали в себе перемену после выслушивания в течение нескольких месяцев — перемену, которая, по их ощущению, неизменно была к лучшему. Они открывали, что значит быть в контакте с другими людьми и через них сближаться с частью самих себя или с аспектом истинной жизни, о котором они ничего не знали. Они находят, что получают лучшую перспективу и поэтому становятся более терпимыми и лучше слушают и обмениваются.
По этой причине многие слушатели полагают, что они извлекают из выслушивания намного больше, чем когда-либо были в состоянии вложить в него.
Замечание это имеет свои достоинства и несомненно требует размышления.
Совершенно ясно, что, будучи выслушанными, звонящие часто получают избавление от накопившихся чувств и эмоций. Но работа консультанта на этом не завершается. Тип предложенного активного взаимного обмена предназначен помочь звонящим увидеть более ясно их положение и самим определить возможные причины и пути выхода из затруднений. Слушая конструктивно, консультанты помогают звонящим определить содержание их вопросов и, таким образом, раскрыть первопричину.
Помогая звонящим снизить напряжение, мы вовсе не ставим перед собой цели сделать их безразличными к участию в других предприятиях, каковы бы они ни были. Напротив, повышая их способность отдавать себе отчет в происходящем, консультант стремится побудить звонящего желать что-то сделать по своей собственной воле, чтобы изменить ситуацию.
Это не всегда можно осуществить сразу. Требуется время — даже много времени — прежде, чем страдающие люди придут в себя настолько, чтобы найти приемлемое решение, и предпримут нужное действие. В этой связи подталкивание людей к слишком поспешным действиям может смутить их и в результате лишить мужества.
Слушать звонящего, прежде всего, означает быть откровенным и пытаться понять, что он переживает — позволяя ему быть на линии таким, каков он есть, и выражать себя так, как ему хочется.
В этом случае как раз возможно, что он подумает о решении своей проблемы и сумеет сделать что-то, что поможет изменить условия, приводящие к этому.
Очевидно, консультанты должны отдавать себе отчет об этом процессе, через который должны пройти звонящие, — и, возможно, одновременно также и консультанты.
К сожалению, эти чудеса только технические, а общение между людьми не стало сегодня легче, чем оно было вчера. Слушать, понимать и осуществлять контакт — даже всего лишь на мгновение — среди жизненных событий эти вещи все еще не приходят естественно. Попытка понять, что человек переживает в данный момент времени, всегда требует сознательного усилия.
Конечно, развивались и новые методы выражения, в результате чего не только слова, но и все тело вступает в игру, чтобы показать многие потенциальные возможности, которые так часто оставались лишь в скрытом состоянии. Выражение не только мыслей, но и жизненных переживаний и эмоций таким образом — это одно, но здесь также должен быть кто-то на приеме, кто получает сообщение и кто способен сопереживать, даже если он и не причастен непосредственно.
В этом смысле общение есть, главным образом, дело сильного желания - желания выйти за пределы своей собственной колеи для того, чтобы встретить другого человека и завязать взаимный обмен не только о несерьезных делах, но преимущественно о внутренних чувствах и переживаниях. Это значит быть заинтересованным в другом человеке, принимая его как отличающегося от тебя и признавая его индивидуальность.
Хотя общение требует технических средств, сами по себе они недостаточны. Все зависит от того, в какой мере каждый готов говорить о себе и воспринимать то, что другой человек хочет сказать о себе. Другими словами, беседа и выслушивание являются самыми важными средствами общения — не технический прогресс, — а главным при этом выступает желание общаться.
Но после всего сказанного и сделанного, о чем пытается сказать этот лозунг? Технически развивать Землю? Лучше её организовывать? Более равные доли для каждого? Возможно. Но в таком холодном и безликом месте меня поразило, что в понятие "быть более гуманным" можно было бы включить и людей, которые разговаривают, слушают и уделяют больше внимания друг другу. Если смотреть с этой точки зрения, то превращение мира в более гуманный больше не является обязанностью людей, имеющих власть над другими — на любом уровне, — а становится заботой каждого. Это означает развитие желания людей встречаться и обмениваться в соответствии с индивидуальными интересами каждого. Это значит учиться слушать и взаимно позволять друг другу выражать себя такими, как есть, без маски или камуфляжа, откровенно и с наименьшей ложью.
Несколько дней тому назад я принимал участие в симпозиуме на тему: "К новым формам посредничества в обществе". Обсуждалось великое множество вопросов, включая усыновление, специальные информационные потребности индивидов и групп, улучшение эффективности административных служб, возможности использования бельгийских омбудсменов на линиях скандинавских стран, эволюция социальных нужд и так далее, но никто ни разу даже не упомянул о фундаментальной необходимости слушать других — особенно тех, для кого предназначено обеспечение социальной помощи.
Разумеется, быть восприимчивым нелегко, но это, тем не менее, отправная точка для любых специфически человеческих отношений. Какая может быть польза от многочисленных сфер мировой науки — теории, статистики, осуществления новых проектов — если они не прислушиваются постоянно к потерпевшим крушение в жизни бродягам и бездомным, париям, одиноким и просто обычным мужчинам и женщинам? Очевидно, следует знать, как слушать, но этому можно научить - особенно для социальной работы.
Вернемся мысленно к анонимному автору в парижском метро. "Сделать мир более человечным", — это действительно забота каждого, и лозунг ни в малейшей степени не является неуместным здесь — как раз там, где люди проходят мимо, не проявляя никакого интереса к тем, кто их окружает.
Превращение мира в более гуманный — это также то, что старается делать каждый консультант. Своим присутствием и вниманием к звонящему он помогает ему выразить себя так, чтобы поощрить слушать других, с кем тот ежедневно контактирует сам. Будучи внимательным как к социальным, так и к психологическим аспектам в своих беседах со звонящими, он делает свой маленький вклад в великую утопическую мечту, которая в то или иное время есть у нас всех.
Моей первой реакцией было согласие с этим лозунгом. В конце концов, думал я, когда представишь себе далеко идущие последствия для людей от войн, промышленных споров и семейных ссор, становится ясно, что мир — величайшее из благ. "Занимайся любовью, а не войной", — был броский лозунг пацифистов 1968 года, и трудно было с ним не согласиться. Хотя в последующих поколениях слова меняются, смысл остается тот же самый. И почему бы нет?
Несколькими днями позже ко мне зашла девушка, перед тем дважды пытавшаяся покончить с собой. Почему? По какой причине? Как получилось, что у нее пропало желание жить? "Я больше не хочу бороться. С меня достаточно. Почему люди просто не оставят меня в покое — я хочу мира".
Я не мог не вспомнить лозунг, который видел на машине моего соседа: "Самая важная вещь — это мир". Тут было столкновение слов — мир как величайший дар человечеству, мир в смерти и желание умереть. Чтобы достичь мира, юная женщина была готова отказаться от какой-либо мысли о том, чтобы жить.
Парадокс? Игра слов? Сложность, запутанность?
Человеческая жизнь подразумевает конфликт. Невозможно расти и развиваться без борьбы с противоположными силами смерти и с людьми, которые иногда олицетворяют смерть. Жизненное желание — стремление жить — вот что первично и что следует защищать. Мир — величайшая награда, но его нельзя достигнуть случайным путем. Истинный и длительный мир приходит только с самоуважением и уважением к другим.
Борьба и кризисы часто могут быть не только неизбежными, но даже желательными, потому что в конечном счете они приводят к более подлинному состоянию мира. Я почувствовал соблазн добавить "истинный мир" к лозунгу "Самая важная вещь — это мир". Мир, за который нужно сражаться и который должен быть завоеван. Это надежнее, чем гоняться за миром, который может оказаться лишь лунным лучом.
Надеюсь и верю, что именно это поняла юная леди, о которой я упомянул выше. Она собирается прекратить войну с ветряными мельницами. Она хочет изменить свою жизнь, свои занятия, свой круг друзей. Она желает сломать барьеры молчания, отказаться от некоторых отношений зависимости и добиться большего личностного самоопределения. Теперь она скорее может ожидать мира жизни, нежели мира смерти — даже если этот мир не легкий, а добытый в качестве победы в длительной битве.