27. Is Psychoanalysis Harmful?

• Контакты и соцмедиа — Евгений Волков/ Contacts — Evgeny (Evgeniy) (Evgenii) Volkov.

27. Вреден ли психоанализ?

• Контакты и соцмедиа — Евгений Волков/ Contacts — Evgeny (Evgeniy) (Evgenii) Volkov.

When I wrote this article in 1967, psychoanalysis, particularly of the Freudian kind, was far and away the leading form of psychotherapy in the United States. Other modes of therapy, including REBT and cognitive behavior therapy, had not yet become very popular, and those that were beginning to be practiced more, such as Reichian, Sullivanian, Horneyian, Transactional Analysis, Gestalt, and object relations therapy, included a great deal of psychoanalytic theory and practice. At that time, even early behavior therapy, which was much more active than psychoanalysis, emphasized the early childhood origin of emotional disturbance and largely omitted its constructionist philosophic underpinnings.

Когда я написал эту статью в 1967 г., психоанализ, отчасти фрейдистского толка, был, несомненно, ведущей формой психотерапии в Соединённых Штатах. Другие виды терапии, включая РЭПТ и когнитивно-поведенческую терапию, ещё не стали очень популярными, а те, которые начинали все больше практиковаться, такие как терапия Райха, Салливана, Хорни, трансактного анализа, гештальт и терапия объектных отношений, включали значительную часть психоаналитической теории и практики. В то же время даже ранняя поведенческая терапия, которая была гораздо более активна, чем психоанализ, придавала большое значение раннему детскому происхождению эмоционального расстройства и в значительной степени пренебрегала конструкционистскими философскими основами (такого расстройства).

Naturally, REBT was anathema to the psychoanalysts of the day, and they savagely reviled it and me for widely promoting it. I was denounced for being “superficial, ” “intellectual, ” “authoritarian, ” — you name it. Of course, I expected this kind of misinterpretation and vilification of REBT and me personally, and I nicely used REBT methods on myself to work against being hurt and hostile because of this “unfair” criticism. I hardly always succeeded, and sometimes, at public symposia, returned heated attacks of my analytically-biased opponents.

Естественно, РЭПТ была анафемой для психоаналитиков того времени, и они беспощадно поносили её и меня за её широкую рекламу. Я был осуждён за то, что был «неглубок», «рационален», «авторитарен» — назовите как угодно. Конечно, я ожидал подобного рода неверного истолкования и поношения РЭПТ и меня лично. Я прекрасно использовал методы РЭПТ по отношению к самому себе, чтобы работать со своими обидами и враждой из-за этого «несправедливого» критицизма. Едва ли я всегда достигал в этом успеха и иногда, на публичных симпозиумах, возвращался к пылким атакам на моих аналитически-предвзятых оппонентов.

Mainly, however, I presented my antianalytic views (and data) calmly and forcefully and almost always won over good parts of my audience to my side. My refusal to upset myself about the vituperation of the analysts often won out. One time at the University of Nebraska Medical School, the director of the Department of Psychiatry cut off my invited address a full hour before it was to end, with the specious (317:) excuse that we were running out of time; I was healthfully sorry and disappointed but not unhealthfully angry or depressed, and induced many of my listeners to join me in another room to discuss my views on REBT. The director of the Department of Psychiatry nearly split a gut.

Главным образом, однако, я представлял мои антианалитические взгляды (и данные) спокойно и убедительно и почти всегда склонял значительные части своих слушателей на свою сторону. Мой отказ расстраиваться по поводу брани специалистов по психоанализу часто имел успех. Однажды в медицинской школе университета Небраски руководитель факультета (кафедры, отделения) психиатрии прервал моё вступительное обращение за целый час до окончания под благовидным (317:) предлогом, что у нас было мало времени; я был огорчён и разочарован, но здоровым образом, а не болезненно сердит или подавлен и убедил большинство моих слушателей присоединиться ко мне в другой аудитории, чтобы обсудить мои взгляды на РЭПТ. Руководитель факультета (кафедры, отделения) психиатрии чуть не лопнул от злости.

When a conventional journal, Psychiatric Opinion, asked me to write an article on the harmfulness of psychoanalysis, I was happy to do so. I did such a good — though brief — job in this paper that my plans for doing an entire book on REBT and psychoanalysis were postponed. They still are, because of the effectiveness of this article. I received scores of requests for reprints of it, and it has been widely quoted in the psychological literature. So to this day I have felt no need to publish a more complete account of the harm of psychoanalysis. If I live long enough perhaps I shall do so, as I could say a good deal more about it than I say in this paper. Here, however, without apology, are some of the main points I made over thirty years ago about psychoanalytic shortcomings.

Когда консервативный журнал Psychiatric Opinion попросил меня написать статью по поводу вреда психоанализа, я был счастлив это сделать. Я сделал такую хорошую — хотя и короткую — работу в этой статье, что мои планы по созданию целой книги по РЭПТ и психоанализу были отложены. Они до сих пор отложены благодаря результативности этой статьи. Я получил множество заявок на её перепечатки, и она была повсеместно цитируема в психологической литературе. Поэтому до сегодняшнего дня я не чувствовал нужды публиковать более полный отчёт о вреде психоанализа. Если я проживу достаточно долго, возможно я сделаю это, так как я мог бы сказать значительно больше об этом, чем я говорю в этой статье. Здесь, тем не менее, без извинений, некоторые из главных выводов, которые я сделал более тридцати лет назад по поводу недостатков психоанализа.

Many articles and books have been written which purport to show that psychoanalysis is an ineffective form of psychotherapy. Behavior therapists, existentialists, physical scientists, rational philosophers, Marxists, and many other kinds of thinkers have held that psychoanalytic therapy rests on unverified assumptions and that it is largely a waste of time. Relatively few critics, however, have objectively pointed out some of the actual harm that may occur if an individual enters classical psychoanalysis or even undergoes intensive psychoanalytic psychotherapy.

Было написано много статей и книг, которые имеют целью показать, что психоанализ — неэффективная форма психотерапии. Поведенческие психотерапевты, экзистенциалисты, учёные-естественники, философы-рационалисты, марксисты и мыслители многих других направлений решили, что психоаналитическая терапия остаётся на непроверенных основаниях и что это по большей части потеря времени. Сравнительно мало критиков, однако, на самом деле указали некоторые виды действительного вреда, который может случиться, если личность подвергнется классическому психоанализу или даже пройдёт интенсивную психоаналитическую психотерапию.

To give and to document all the main reasons why virtually any form of truly psychoanalytic therapy is frequently injurious to clients would take a sizable book, and someday I may write it. For the present, let me briefly and inadequately outline some ways in which analysis does more harm than good.

Для того, чтобы представить и документально оформить все основные доводы, почему, в сущности, любая форма оригинальной психоаналитической терапии часто вредна для клиентов, потребуется большая книга, и однажды я могу написать её. В настоящий момент, позвольте кратко и приблизительно обозначить некоторые направления, на которых психоанализ приносит больше вреда, чем пользы.

Sidetracking

Путь в тупик

Probably the greatest harm that psychoanalysis does is sidetrack clients from what they need to do to improve and to give them a “good” (318:) excuse not to work hard at helping themselves. What disturbed people preferably should do is fairly simple (although it is not at all easy), namely, to understand precisely the self-defeating irrational ideas they firmly believe and vigorously contradict them, both verbally and actively. Thus one of the main senseless notions they usually hold is, “Unless I am remarkably competent and popular, and unless I am superior to others, I am rather worthless as an individual.” They can strongly contradict this philosophy by asking themselves, “Why am I no good just because many of my performances are poor? Where is the evidence that I cannot accept myself if others do not like me? How is my self-acceptance really dependent on external criteria?” And they can actively work against their self-defeating attitudes by performing, even when they may not do very well; by risking social disapproval when they want to achieve a desired goal; and by experimenting with potentially enjoyable pursuits in spite of the possibilities of failure and rejection.

Вероятно, величайший вред, который наносит психоанализ, — он уводит клиентов в тупик от того, что им нужно сделать для улучшения (своего состояния), и даёт «хорошее» (318:) оправдание отказу от усердной работы над помощью самим себе. Что неуравновешенные люди предпочтительно должны делать — довольно просто (хотя ничуть не легко), а именно, чтобы понимать точно обречённые на провал абсурдные идеи, в которые они твёрдо верят и решительно опровергают их, делая и то и другое устно и активно. Таким образом, одно из главных бессмысленных представлений, которого они обычно придерживаются, таково: «До тех пор пока я не являюсь необыкновенно компетентным и популярным, и до тех пор я не являюсь лучшим по сравнению с остальными, я довольно жалок как личность». Они могут решительно опровергать эту философию, спрашивая себя: «Почему я не хорош только из-за того, что многие из моих действий являются недостаточными? Где свидетельство того, что я не могу принимать самого себя, если не нравлюсь другим? Как моё самовосприятие в действительности зависит от внешних критериев?» И они могут активно работать против своих обречённых на провал установок с помощью действий, даже если они, возможно, не выполняют их очень хорошо; рискуя социальным неприятием когда они хотят достигнуть желаемой цели; и экспериментируя с потенциально приносящими удовольствие занятиями, несмотря на возможности неудачи и неприятия.

Psychoanalysis verbally sidetracks health-seeking individuals by encouraging them to concentrate on innumerable irrelevant events and ideas: such as what happened during their early years, how they came to have an Oedipus complex, the pernicious influence of their unloving parents, the meanings of their dreams, how all-important are their relations with the analyst, how much they now unconsciously hate their mates, and so forth. These may all be interesting pieces of information about clients, but they not only do not reveal, they often seriously obscure, their basic irrational philosophies that originally caused, and that still instigate, their dysfunctional feelings and behavior. Being mainly diagnostic and psychodynamic, analysis is practically allergic to philosophy, and therefore often never gets around to the basic ideological assumptions and value systems with which humans largely create their symptoms.

Психоанализ вербально заводит в тупик ищущих выздоровления людей, поощряя их сконцентрироваться на бесчисленных не относящихся к делу событиях и идеях: таких как что случилось в течение их ранних лет, как они пришли к Эдипову комплексу, вредное влияние их нелюбящих родителей, значения их снов, как крайне важны их отношения со специалистом по психоанализу, как сильно они теперь бессознательно ненавидят своих товарищей и так далее. Это все могут быть интересные куски информации о клиентах, но они не только не выявляют, они часто всерьёз затемняют их основные абсурдные установки, которые изначально были причиной и которые всё ещё провоцируют их дисфункциональные чувства и поведение. Будучи главным образом диагностическим и психодинамическим психоанализ в сущности не выносит философии и, следовательно, ни разу не обращается к основным идеологическим предпосылкам и системам ценностям с помощью которых люди по большей части создают свои симптомы.

To make matters much worse, psychoanalysis is essentially a talky, passive, insight-seeking process which encourages clients mainly to lie on their spine or sit on their behinds in order to get better. Sensible unorthodox analysts frequently supplement this passive procedure by giving advice, directing the clients to do something, helping them change their environment, etc., but they do so against psychoanalytic theory, which stoutly insists that they do otherwise. Meanwhile, the poor analysands, who have probably remained disturbed for most of their lives largely because they will not get off their asses and take risk after risk, are firmly encouraged, by the analytic procedure and by the (319:) nondirective behavior of the analyst, to continue their avoidant behavior. They now have the excuse that they are “actively” trying to help themselves by being analyzed. But, of course, this is a delusion if anything like classical procedures are being followed, and they consequently tend to become more passive, and possibly even more disturbed, than before.

Чтобы сделать дела ещё хуже, психоанализ, по существу, является болтливым, бездеятельным, ищущим инсайты процессом с поощрениями клиентов главным образом лежать на своём спинном хребте или сидеть на своих задницах, для того чтобы улучшиться. Находящиеся в здравом уме неортодоксальные психоаналитики часто дополняют эту пассивную процедуру, давая советы, указывающие клиентам, чтобы они что-то делали, помогая им менять их окружение, и т.д., но они делают так вопреки психоаналитической теории, которая решительно настаивает, чтобы они делали по-другому. Тем временем, несчастные объекты психоанализа, которые вероятно остаются взбудораженными большую часть своей жизни в значительной степени потому, что они не слезут со своих задниц и рискуют, решительно поощряемые психоаналитической процедурой и (319:) неуправляемым поведением психоаналитика, продолжать своё неконтактное поведение. Теперь у них есть оправдание что они «активно» пытаются помочь себе, подвергаясь психоанализу. Но, конечно, это заблуждение, если следовать чему-либо вроде классических методик, и они в результате имеют склонность к тому, чтобы становиться более пассивными и возможно даже более растревоженными, чем раньше.

Dependency

Зависимость

Most clients are over-dependent individuals who are afraid to think and act for themselves and to risk being criticized for making mistakes. Psychoanalysis is usually a process that greatly fosters dependency. The sessions are often several times a week; they continue for a period of years; the analyst frequently forbids the client to make any major changes in his life during treatment; a positive transference between the analyst and analysand is usually encouraged; the clients are constantly brainwashed into accepting analytic interpretations, even when they seem to have a far-fetched relationship to the facts of their lives; and in analytic group therapy, a familylike setting is often deliberately fostered and maintained. While many forms of therapy also abet the patient's being dependent on the therapist, classical analysis is surely one of the worst, and psychoanalytically-oriented psychotherapy one of the second-worst, modes in this respect. On the other hand, several activity-directed forms of therapy, such as assertive therapy, REBT, and structured therapy, urge clients, as soon as feasible, into independent action and teach them how to think clearly for themselves.

Большинство клиентов являются сверхзависимыми личностями, которые боятся думать и действовать сами за себя и рискнуть быть раскритикованными за сделанные ошибки. Психоанализ, как правило, является процессом, который значительно поощряет зависимость. Сессии часто происходят несколько раз в неделю, они продолжаются в течение лет; психоаналитик часто запрещает клиенту производить какие-либо важные изменения в его жизни в течение курса лечения; позитивный перенос между психоаналитиком и объектом психоанализа обычно поощряется; клиентам часто промывают мозги чтобы они принимали толкования психоаналитика, даже когда они кажутся имеющими притянутое за уши отношение к фактам их жизней; и в группе психоаналитической терапии, семейная обстановка часто намеренно одобряется и удерживается. В то время как множество форм терапии также поощряют зависимость пациента от терапевта, классический психоанализ, безусловно, одно из худших, а психоаналитически-ориентированная психотерапия также худшее направление в этом отношении. С другой стороны, некоторые активно направленные формы терапии, такие как позитивная терапия, РЭПТ и структурная терапия, побуждают клиентов, так быстро насколько возможно к независимому действию и учат их думать о себе с предельной ясностью.

Emphasis on Feelings

Акцент на чувствах

Because it heavily emphasizes free association, dream analysis, and the involvement of the client and therapist in transference and countertransference relations, psychoanalysis inevitably puts a premium on the expression of feelings rather than the undermining of neurotic ideas. A good deal of the improvement in analytic therapy seems to come from clients' feeling better, as a result of catharsis and abreaction, and because they believe that the analyst really understands and likes them. This tendency of clients to fed better, however, frequently sabotages their potential to get better.

Постольку поскольку тяжело сделать акцент на спонтанной ассоциации, анализе снов, и вовлечённости клиента и терапевта в отношения переноса и контрпереноса, психоанализ неизбежно ставит на первое место скорее выражение чувств, чем подрывание невротических мыслей. Хорошая доля улучшения в психоаналитической терапии кажется происходит оттого что клиенты чувствуют себя лучше, как результат катарсиса и эмоциональной разрядки и потому что они верят, что психоаналитик в самом деле понимает и любит их. Эта склонность клиентов питаться лучшим, однако часто подрывает их возможности становиться лучше.

Thus, the analysand who is terribly depressed about his being (320:) refused a job and who gets these feelings off his chest in an individual or group session will often come away relieved, and feel that at least his analyst (or the group) heard him out, that someone really cares for him, and that maybe he's not such a worthless slob after all. Unfortunately, in getting himself to “feel good, ” he forgets to inquire about the self-defeating beliefs he told himself that maintain his depression, namely, “If this employer who interviewed me today doesn't like me, probably no employer will, and if I can't get a very good job like this one, that proves that I'm incompetent and that I don't really deserve anything good in life.” The expressive, cathartic-abreactive method that is such a common part of analysis doesn't encourage this client to stop and think about his philosophic premises; instead, it enables him to “feel good” — at least momentarily — in spite of the fact that he strongly retains these same premises, and in spite of the fact that he will almost certainly depress himself, because of his holding them, again and again.

Таким образом, объект психоанализа, который крайне угнетён по поводу своего (320:) увольнения с работы и который облегчает душу в индивидуальном или групповом занятии будет часто уходить облегчённым и чувствовать что, по крайней мере, его психоаналитик (или группа) выслушали его, что кто-то в самом деле заботится о нём и что может быть он не такой ничего не стоящий неряха в конце концов. К сожалению, в подведении себя к тому чтобы чувствовать лучше, он забывает осведомляться по поводу своих обречённых на провал убеждений, о которых он говорил себе, которые поддерживают его депрессию, а именно: «Если этот работодатель, который опрашивал меня сегодня не находит меня подходящим, вероятно дело не в желании работодателя, и если я не могу получить очень хорошую работу как эта, это доказывает, что я неспособный и что я на самом деле не заслуживаю ничего хорошего в жизни». Экспрессивный, катарсивно-абреактический метод, который является значительной частью психоанализа, не побуждает этого клиента остановиться и подумать о его философских предпосылках; вместо этого, он дает возможность ему «чувствовать лучше» — по крайней мере, на мгновение — несмотря на тот факт, что он строго придерживается тех же самых предпосылок и несмотря на тот факт что он почти наверняка будет впадать в депрессию, поскольку он будет придерживаться их снова и снова.

In the expression of hostility that psychoanalysis encourages, the situation is even worse. Starting with the assumption that it is bad for the client to feel hostile and to hold in her hostile feelings — which is a fairly sensible assumption since there is evidence to support it — psychoanalysts usually derive from this view another, and rather false, assumption: that the expression of hostile feelings will release and cure basic hostility. Nothing of the sort is probably true; in fact, just the opposite frequently happens. The individual who, in analytic sessions, is encouraged to express her hatred for her mother, husband, or boss may well end up becoming still more hostile, acting in an overtly nasty fashion to this other person, engendering return hostility, and then becoming still more irate.

В выражении той враждебности, которую психоанализ побуждает, ситуация даже ещё хуже. Начиная с посылки о том, что для клиента плохо чувствовать враждебность и придерживаться чувства враждебности — что является объективно осмысленной предпосылкой с тех пор как есть очевидность поддерживать её — психоаналитики обычно выводят из этого взгляда другую — и довольно фальшивую предпосылку: что выражение чувств враждебности облегчит и вылечит основную враждебность. Вероятно, ничего подобного не является правдой, в действительности, часто случается обратное. Личность, которая на психоаналитических тренингах, побуждается выражать свою ненависть к матери, мужу или боссу может хорошо закончить тем, что станет ещё боле враждебной, действуя в открыто отталкивающей форме к этой другой личности, порождая ответную враждебность и затем становясь ещё более разгневанной.

Moreover, expression of hostility is one of the best psychological cop-outs. By convincing herself that other people are awful and that they deserve to be hated, the client can easily ignore her own maladaptive behavior and self-loathing and can nicely avoid doing anything to look into her own heart to change her irrational thinking and her dysfunctional feelings and acts. One of the main functions of an effective therapist is to help the client minimize her hostility (while keeping her dislike of unfortunate events and nasty people, so that she can do something to solve her problems connected with them). Psychoanalysis, because it falsely believes that present hostility stems from past occurrences (rather than largely from the individual's philosophic attitude toward and consequent interpretations about (321:) those occurrences), has almost no method of getting at the main sources of hatred and eradicating them. By failing to show the client how to change her anger-creating views and by encouraging her to become more hostile in many instances, it tends to harm probably the majority of analytic clients (or should we say victims?).

Кроме этого, выражение враждебности является одной из лучших психологических отговорок. Убеждая себя в том, что другие люди ужасны и что они достойны ненависти, клиентка может запросто проигнорировать своё не поддающееся адаптации поведение и ненависть к самой себе и может превосходно избегать каких либо действий, чтобы заглянуть в свою собственную душу, чтобы изменить своё иррациональное мышление и свои дисфункциональные чувства и поступки. Одна из главных функций эффективного терапевта — помочь клиентке минимизировать свою враждебность (наряду с тем сохраняя её антипатию к неудачным событиям и отталкивающим людям, так чтобы она смогла сама сделать что-то чтобы решить проблемы, связанные с ними). Психоанализ, поскольку лживо верит в то, что настоящая враждебность происходит от прошлых происшествий (скорее, чем от индивидуального философского отношения к будущим и последовательным объяснениям по поводу этих происшествий), почти не имеет метода понимания главных ресурсов ненависти и их искоренения. Терпя провал в том чтобы показать клиентке как изменить свои создающие раздражение взгляды и убеждая её становиться более враждебной во многих случаях, он имеет тенденцию причинять вред вероятно большинству клиентов психоанализа (или мы должны сказать жертв?)

Bolsters Conformism

Пособничество конформизму

The main reasons why most human beings feel sufficiently disturbed to come for therapy are their misleading beliefs that they need the love and approval of others, that they can't possibly be happy at all when they are alone, and that unless they are successful they are no damned good. Because psychoanalysis is essentially nonphilosophic, and because it does not show clients how to distinguish clearly between their wanting and their needing to be approved of and successful, most analysands wind up, at best, becoming better adapted to the popularity- and achievement-demanding culture in which they live rather than becoming persons in their own right who give themselves permission to think and enjoy themselves in unconforming ways. Psychoanalysis basically teaches the client, “Since your parents were overly critical and therefore made you hate yourself, and since you are able to see that I, your analyst, uncritically accept you in spite of your poor behavior, you can now accept yourself.” And also, “Since you have been achieving on a low level because you were afraid to compete with your father or your brother, and I have helped you gain insight into this reason for your doing poorly, you can now compete successfully with practically anyone and make the million dollars you always wanted to make.”

Главные причины, почему человеческие существа чувствуют себя достаточно взбудораженными, для того чтобы прибегать к терапии состоят в их обманчивых убеждениях в том, что они нуждаются в любви и одобрении других, что они не могут, возможно, быть счастливы совсем, когда они одни, и что до тех пор, пока они не являются успешными они чертовски нехороши. Поскольку психоанализ в высшей степени не философичен, и поскольку он не показывает клиентам, как ясно провести различие между их желанием и необходимостью, чтобы быть одобряемыми и успешными, большинство объектов психоанализа готовы в лучшем случаем скорее становиться лучше адаптированными к культуре, требующей популярности и достижений, в которой они живут, чем становиться личностями в их собственной правоте, которые разрешают себе думать и наслаждаться собой в неуступчивых способах. Психоанализ в своей основе обучает клиента: «Поскольку твои родители были чрезмерно критичны и поэтому заставили тебя ненавидеть самого себя, и поскольку ты способен видеть это, я, твой психоаналитик, без всякой критики принимаю тебя, несмотря на твоё жалкое поведение, и ты теперь можешь принимать сам себя». И также: «Поскольку ты достиг низкого положения, поскольку боялся соперничать со своим отцом или своим братом и я помог тебе улучшиться в понимании этой причины, по которой ты плохо живёшь, ты можешь теперь конкурировать успешно практически с кем угодно и заработать миллион долларов, который ты всегда хотел заработать».

What psychoanalysis fails to teach the individual is: “You can always unqualifiedly accept yourself even if I, your analyst, do not particularly like you, because your value to yourself rests on your existence, your being, and not on how much anyone approves you.” And: “There are several reasons why succeeding at vocational or avocational activities is usually advantageous; but you don't have to be outstanding, ultrasuccessful, or noble in order to accept yourself. The main purpose of life is not necessarily achievement, but often enjoyment.”

Чему психоанализ не может научить личность, так это следующему: «Ты можешь всегда безоговорочно принимать самого себя, даже если я, твой психоаналитик, отчасти не принимаю тебя, поскольку твоя собственная ценность для тебя самого остаётся в твоей жизни, твоём существовании, а не в том, как сильно кто-либо принимает тебя». А также: «Есть несколько причин почему преуспевание в профессиональных или непрофессиональных сферах деятельности обычно благоприятно; но тебе не обязательно быть знаменитым, сверхуспешным или выдающимся для того чтобы принимать себя. Главная цель жизни не обязательно достижения, но часто удовольствие».

Because analysis is largely concerned with historical events in people's lives rather than their ideological reactions to these events; because it encourages passivity and dependency; because it overemphasizes the personal relationship between the analyst and (322:) analysand — for these and other reasons it often encourages clients to be more successful conformers rather than ever-growing, courageously experimenting, relatively free persons. The analyst himself, rigidly-bound as he often is by the orthodox rules of the therapeutic game he is playing, and self-condemned by following these rules to be a nonassertive, undaring individual himself, tends to set a bad example for the client and to encourage her or him to be a reactor rather than an actor in the drama we call life.

Поскольку психоанализ по большей части озабочен историческими событиями в людских жизнях больше чем их идеологическими реакциями на эти события; поскольку он побуждает уступчивость и зависимость; поскольку он чрезмерно подчёркивает личный отношения между психоаналитиком и (322:) объектом психоанализа — по этим и другим причинам он часто побуждает клиентов быть более успешными конформистами скорее, чем постоянно растущими, смело экспериментирующими, относительно свободными личностями. Психоаналитик, сам по себе жестко связанный, как часто бывает, общепринятыми правилами терапевтической игры, в которую он играет, и самоприговорён следовать этим правилам, являясь неуверенной несмелой личностью сам по себе, склоняется к тому чтобы дать плохой пример клиенту и побудить его быть скорее быть зрителем, чем актёром, в драме, которую мы называем жизнью.

Strengthens Irrationality

Усиление иррациональности

Clients' basic problems often stem from assuming irrational premises and making illogical deductions from them. If they are to be helped with their basic disturbance, they had better learn to question their assumptions and think more logically and discriminate more clearly about the various things that happen to them and the attitudes they take toward these happenings. In particular, they'd better realize that their preferences or desires are not truly needs or demands, and that just because it would be better if something occurred, this is no reason why it absolutely should, ought to, or must occur.

Основные проблемы клиентов часто происходят от самонадеянных нерациональных предпосылок и создания непоследовательных заключений из них. Если бы им помогали с их основным беспокойством, они бы учились лучше задавать вопросы своим предположениям и думать более логично и различать более ясно по поводу различных вещей, которые случаются с ними и отношений, которые они имеют к этим происшествиям. В частности они бы лучше осознавали, что их предпочтения или желания не настоящие нужды или требования, и что только поэтому было бы лучше, если бы что-то случилось, это не причина, почему это абсолютно точно случится или должно случиться.

Instead of helping clients with this kind of cognitive, semantic, and logical analysis, psychoanalysis provides them with many unfalsifiable premises and irrationalities of its own. It usually insists that they must be disturbed because of past events in their lives; that they need to be loved and have to become angry when thwarted; that they must have years of intensive analysis in order to change significantly; that they must get into and finally work through an intense transference relationship with their analyst, etc. All these assumptions — as is the case with most psychoanalytic hypotheses — are either dubious or misleading, and analysands are given additional irrationalities to cope with over and above the handicapping crooked thinking they bring to therapy. In innumerable instances, they become so obsessed with their analytic nonsense that psychoanalysis becomes their religious creed and their be-all and end-all for existing, and though it may somewhat divert them from the nonsense with which they first came to therapy, it does not really eliminate it but at best covers it up with this new psychoanalytic mode of “positive thinking.” Rather than becoming less suggestible and more of a critical thinker through analysis, they frequently become worse in these respects. (323:)

Вместо того чтобы помогать клиентам, используя когнитивный, семантический и логический анализ, психоанализ предоставляет им множество нефальсифицируемых своих собственных предпосылок и иррациональностей. Он обычно настаивает что они должно быть взбудоражены из-за прошедших событий в их жизнях, что они нуждаются в том чтобы быть любимыми и должны сердиться когда их расстраивают, что они должны годами проходить интенсивный психоанализ для того чтобы значительно измениться; что они должны войти и в конечном счёте работать в отношении интенсивного переноса с их психоаналитиком и так далее. Все эти допущения — как и в случае с большинством психоаналитических гипотез — также вызывают сомнения или являются обманчивыми и объектам психоанализа дают дополнительные иррациональности с которыми надо справляться в добавление к препятствованию извращённому мышлению, которое они приносят в терапию. В бесчисленных примерах они становятся настолько помешанными на своей психоаналитической чепухе, что психоанализ становится их религиозным вероучением и их самым важным для существования, и хотя может до некоторой степени отклоняться от той чепухи, к которой они сначала пришли в терапии, оно в действительности не устраняет этого в реальности, но в лучшем случае покрывает это с этим новым психоаналитическим методом «позитивного мышления». Вместо того чтобы становиться менее внушаемыми и более обладающими критическим мышлением с помощью анализа, они часто становятся хуже в этих отношениях. (323:)

Absorbs and Sabotages Health Potentials

Поглощение и подрыв ресурсов здоровья

When clients come for psychoanalysis, they are usually reasonably young and have considerable potential for achieving mental health, even though they are now disturbed. Psychoanalysis, particularly in its classical modes, is such a long-winded, time-consuming, expensive process that it often takes many of the best years of clients5 lives and prevents them from using these years productively. To make matters much worse, in most instances analytic therapy leads to such abysmally poor results that analysands are often highly discouraged, are convinced that practically all the time and money they spent for analysis is wasted, that there is no possibility of their ever changing, and that they'd better avoid all other types of psychotherapy for the rest of their lives and adjust themselves, as best they can, to living with their disturbances. An untold number of ex-analysands have become utterly disillusioned with all psychological treatment because they believe that psychoanalysis is psychotherapy, and that if they received such poor results from being analyzed nothing else could possibly work for them. If the facts in this regard were ever known, it is likely to be found that analysis harms more people in this way than in any of the other many ways it is deleterious. The number of people in the United States alone who feel that they cannot afford any more therapy because they fruitlessly spent many thousands of dollars in psychoanalysis is probably considerable.

Когда клиенты приходят, чтобы пройти курс психоанализа, они обычно достаточно юны и имеют значительный потенциал для достижения психического здоровья, даже если они в данный момент взбудоражены. Психоанализ особенно в своих классических методах, является тягучим, трудоёмким, дорогим процессом, который часто отнимает многие лучшие годы жизней клиентов и мешает им использовать эти годы плодотворно. Чтобы нарисовать более мрачные перспективы, в большинстве случаев аналитическая терапия ведёт к таким крайне скудным результатам, что объекты психоанализа часто крайне обескуражены и убеждены что практически все время и деньги потраченные на психоанализ, потрачены зря что нет возможности для какого либо их изменения и что им лучше избегать всех остальных видов психотерапии всю свою жизнь и привыкать так хорошо как они могут, жить со своими волнениями. Бесчисленное количество бывших объектов психоанализа становятся крайне разочарованными в психологической помощи, поскольку они верят в то, что психоанализ является психотерапией и что если они получают такие скудные результаты от прохождения психоанализа, ничто другое возможно не может помочь им. Если бы факты в данном рассмотрении стали бы известны, вероятно, можно обнаружить, что психоанализ причинил вреда в этом смысле большему количеству людей, чем всеми другими способами, которыми он приносит вред. Число людей только в Соединённых Штатах, которые чувствуют что они не могут позволить себе какую-либо терапию поскольку они напрасно потратили многие тысячи долларов на психоанализ, вероятно велико.

Wrong Therapeutic Goals

Неверные терапевтические цели

The two main functions of psychotherapy, when it is sanely done, are: to show clients how they can significantly change their disordered thinking, emoting, and behaving; and to help them, once they are no longer severely disturbed, lead a more creative, fulfilling, growing existence. Instead of these two goals, psychoanalysis largely follows a third one: to help people understand or gain insight into themselves, and particularly to understand the history of their disturbances.

Две главных функции психотерапии, когда она проводится благополучно, таковы: показать клиентам, как они могут значительно изменить своё беспорядочное мышление, чувства и поведение; и помочь им, один раз не быть более болезненно взволнованными, вести более творческое, удовлетворённое, способствующее росту существование. Вместо этих двух целей, психоанализ в значительной степени следует третьей: помочь людям понять или глубже проникнуть в себя и практически понять историю их волнений.

Humans — in contradistinction to the analytic assumptions — do not usually modify their basic thoughts and behaviors by insight into their past, relating to a therapist, or even understanding their present irrational assumptions and conflicting value systems. They change mainly by work and effort. They consequently had better be helped to use their insights, which usually means to concretely understand what (324:) they are believing and assuming right now, in the present, and to actively challenge and question these self-defeating beliefs and assumptions until they finally change them. They also had better be helped to act, experiment, accept discomforts, and force themselves to do many things of which they are irrationally afraid so that their actions effectively depropagandize them to give up their dysfunctional beliefs.

Люди — в противоположность психоаналитическим установкам — обычно не корректируют свои основные мысли и поведение, заглядыванием в своё прошлое, отношением к терапевту, или даже пониманием своих настоящих иррациональных установок и противоречивой системой ценностей. Они меняются главным образом с помощью работы и напряжения. Следовательно, им было бы лучше помогать используя их «инсайты», что обычно означает точно понимать во что (324:) они верят и что предполагают прямо сейчас, в настоящем и активно исследовать и ставить вопросы этим обречённым на провал убеждениям и установкам до тех пор пока они окончательно их не изменят. Также им лучше помогать разыгрывать, экспериментировать, принимать неудобства и заставлять себя делать множество вещей, которых они иррационально боялись таким образом, чтобы их поступки эффективно депропагандировали их сдаваться перед их дисфункциональными убеждениями.

Psychoanalytic therapy, instead of devoting much time to encouraging and teaching clients to dispute and act against their self-defeating thoughts, feelings, and behaviors, takes them up the garden path into all kinds of irrelevant (though sometimes accurate) insights, which gives them a lovely excuse to cop out from doing the work, practice, effort, and self-deprivation by which alone they are likely to truly change their basic self-sabotaging philosophies of life. Even if it were a good method of psychological analysis (which it actually is not), it is an execrable method of synthesis. It does not notably help people make themselves whole again, and it particularly does not show them how to live more fulfillingly when they have, to some degree, stopped needlessly upsetting themselves. Because it implicitly and explicitly encourages people to remain pretty much the way they are, though perhaps to get a better understanding of themselves (and often to construct better defenses so that they can live more efficiently with their irrational assumptions about themselves and others), it frequently does more harm, by stopping them from really making a concerted attack on their fundamental disturbances. They would usually benefit more if they received a nonanalytic form of psychotherapy or even if they resolutely tried to help themselves by reading, talking to others, and doing some hard thinking.

Психоаналитическая терапия, вместо того чтобы посвящать много времени поощрению и обучению клиентов сопротивляться и действовать против их обречённых на провал убеждений, чувств и поступков, ставит их на тепличную тропу во все разновидности неуместных (хотя иногда верных) инсайтов, которая даёт им прекрасное извинение, чтобы уклониться от выполнения работы, практики, усилия, и само-депривации, вероятно с помощью которой только они на самом деле вероятно изменят свои самоподрывные взгляды на жизнь. Даже если бы это был хороший метод психологического анализа (который таковым на самом деле не является), это отвратительный метод синтеза. Он не очень помогает людям чувствовать себя здоровыми снова и в частности не показывает им, как жить более удовлетворённо когда они, до некоторой степени, перестали без нужды расстраиваться. Поскольку это безоговорочно и недвусмысленно побуждает людей оставаться по большей части на том пути, по которому они идут, хотя возможно для того чтобы достигнуть лучшего понимания самих себя (и часто чтобы сконструировать лучшие защитные реакции так чтобы они могли жить более рационально со своими неразумными предпосылками о себе и о других), часто это причиняет больше вреда, удерживая их от того чтобы они действительно осуществили согласованную атаку на свои фундаментальные беспокойства. Они бы достигли большей выгоды, если бы подвергались неаналитической форме психотерапии или даже если бы они решительно попытались бы помочь себе, читая, разговаривая с другими и усиленно думая.

Summary

Заключение

Psychoanalysis in general and classical analysis in particular are fundamentally wrong in their assumptions about why human beings become emotionally disturbed and what can and should be done to help them become less anxious and hostile. Consequently, analytic therapy largely wastes considerable time teaching clients often-mistaken theories about themselves and others. Although these theories are frequently highly interesting and diverting, they at best may help the client to feel better rather than to get better.

Психоанализ в общем, и классический анализ в частности, в корне неправы в своих предпосылках по поводу того, почему человеческие существа становятся эмоционально взбудораженными и что может и должно быть сделано, чтобы помочь им стать менее беспокойными и враждебными. Следовательно, аналитическая терапия большей частью тратит существенную часть времени, обучая клиентов часто ошибочным теориям о себе и о других. Хотя эти теории часто весьма интересны и занимательны, они в лучшем случае могут помочь клиенту почувствовать себя лучше скорее, чем стать лучше.

The one thing that analysis usually insures is that analysands will not understand the philosophic core of their disturbance-creating (325:) tendencies, and consequently will not work and practice, in both a verbal-theoretical and active-motor way, to change their basic assumptions about themselves and the world, and thereby ameliorate their symptoms and make themselves less disturbable. Although ostensibly an intensive and ultra-depth-centered form of psychotherapy, analysis is actually an exceptionally superficial, palliative form of treatment. Because it deludes clients that they are truly getting better by following its rules, and because it dissuades them from doing the difficult reorganizing of their underlying philosophical assumptions, psycho-analysis usually does more harm than good and is contraindicated in the majority of instances in which it is actually used.

Единственная вещь, которую психоанализ обычно обеспечивает, состоит в том, что объекты психоанализа не смогут понять философскую глубину их создающих беспокойство (325:) склонностей, и, следовательно, не будут работать и практиковаться и в вербально-теоретическом и в активно-двигательном направлении, чтобы изменить свои основные представления о себе и о мире и таким образом улучшить свои показатели и сделать себя менее беспокойными. Хотя он якобы интенсивная и глубинно-сконцентрированная форма психотерапии, психоанализ на самом деле исключительно поверхностная, паллиативная форма лечения. Поскольку он вводит в заблуждение клиентов, что им действительно становится лучше, следуя его правилам, и поскольку он разубеждает их в необходимости совершения трудного пересмотра своих основных философских предпосылок, психоанализ, как правило, причиняет больше вреда, чем пользы, и противопоказан в большинстве случаев, в которых обычно используется.

My rather biased opinion is that analysts frequently help people by sneaking nonanalytic or antianalytic forms of treatment into their “psychoanalysis.” But the closer they stick to truly psychoanalytic theory and practice, the more harm they tend to do. (326:)

Моё весьма пристрастное мнение состоит в том, что психоанализ часто помогает людям, незаметно производя непсихоаналитические или антипсихоаналитические формы лечении в их «психоанализе». Но чем ближе они приклеиваются к настоящей психоаналитической теории и практике, тем больше вреда они получают. (326:)