https://www.facebook.com/Ekaterina.Schulmann/posts/10215588360293054
Republic во славу науки и просвещения: практически журналистское расследование об окнах Овертона (спойлер: их не существует, граждане, не заказывайте остекление этой фирме). Уничтожаем предрассудки силами Victor Vakhshtayn (который вообще-то враг всех просветителей, как известно, но здесь выступает в качестве такового), Алексей Макаркин и меня. Общий сюжет там столь же занимательный, сколь и типичный: западный рекламный мусор, некритично воспринятый маргинальной охранительной прессой, которая вечно без ума от всего западного (особенно рекламного мусора), и далее легализованный мейнстримными пропагандистами, силами которых многие порно-фантазии газеты Завтра стали банальностями госдискурса. Ну да так быстрее выцветут на это мертвом солнце, как выцвели советские праздничные кумачи, так что оно и к лучшему.
"Почему это ложная теория?
«Потому что в той форме, в какой это понятие существует в публичном пространстве, оно относится к большому кусту конспирологических теорий, представляя собой разновидность магического мышления», – считает политолог Екатерина Шульман, доцент Института общественных наук РАНХиГС. Теория предполагает, что от называния – публичного, громкого, многократного – какого-то предмета он материализуется. В политике такое невозможно, уверена Шульман, потому что нельзя навязать обществу обсуждение ложной проблемы: «Можно обмануть аудиторию несуществующим событием – то, что называется fake news, но чтобы привлечь внимание, оно, как и истинная новость, должно отвечать некоей общественной потребности».
Сторонники «окна Овертона» считают, что СМИ и соцсети могут что-то навязать обществу. «Современное западное общество демонтирует институт семьи, – объясняет свою логику Горжалцан. – В настойчивости, с которой это делается, можно увидеть проектную волю. А можно и не увидеть, но демонтаж происходит, не так ли? А зачем ему <…> позволяют происходить, если семья – это один из столпов западного мироустройства?» Конспирологическая постановка вопроса предполагает такой же ответ. На самом деле навязать что-то обществу в информационную эпоху стало не легче, а сложнее из-за многочисленности источников, так что все стараются угадать, что для общества актуально. «Хайп – занятный термин. Это ведь и не слава, не авторитет, не известность, это некая энергия интереса и внимания социума к чему-то», – отмечает Шульман. Источником хайпа является не человек, а issue, сюжет или проблема, хайп нужно ловить, как волну – производить или имитировать его невозможно.
Лидеры общественного мнения всегда появляются в ответ на сознательный или бессознательный спрос в обществе, отмечает Шульман. Известные люди могут своим примером расширять зону приемлемости и терпимости или, наоборот, сужать ее. Кто-то говорит, что живет, например, с биполярным расстройством или ВИЧ. Тем самым известный человек говорит: вы же любите меня, а у меня вот это есть, такие люди, как я, не изгои и не уроды, давайте не будем стигматизировать больных и инвалидов. Наоборот, известные люди своим примером могут рекламировать промискуитет, употребление наркотиков или, скажем, семейное насилие, мракобесие, нетерпимость. «Но тут многое зависит от того, как общество развивается», – отмечает Шульман. Красавица эпохи ар-деко должна была быть немного чахоточной, как романтический поэт – слегка (или не слегка) пьющим, рок-музыкант – наркоманом (и желательно умереть молодым), все творческие люди почти обязаны были демонстрировать активную любовную жизнь и статусное потребление. Эпоха сменилась – сейчас все наоборот: здоровый образ жизни, благотворительность, пятьдесят серых толстовок, демонстративное отцовство и материнство. «Потому что общество хочет другого, оно изменилось, и наиболее чуткие к его запросам, те, кто зависит от его внимания и славы, подстроились», – отмечает политолог.
В картине мира конспирологов все наоборот: общество само по себе развиваться не может, его ведут скрытые или явные вожди и правители, ко всем явлениям бытия тянутся тайные пружины и приводные ремни".
