Всё больше начинаю чувствовать себя волком из сказки, старающимся убедить козлят открыть ему дверь.
Дверь здесь — это признание, что для людей мир может выглядеть по-разному. Не на предметной поверхности конечно, а на уровне смыслов и ценностей.
Есть такое убеждение, что воспринимаемая реальность на всех уровнях — однозначна и самоочевидна. А иное видение — ложь которую нужно лишь разоблачить.
Уместно вспомнить известную сказку про лису и журавля, безуспешно пытавшихся угостить друг друга, исходя из своего видения этой задачи.
Как правило, всё сказанное, остающееся за дверью, встречает хороший прием — но не имеет ни какого значения. То, что нельзя интерпретировать отдельно от двери — пропускается или списывается на «автора занесло».
Даже если прямое утверждение, возможности видеть мир по-разному, иногда принимается — оно остается самозамкнутым, не участвующим в рассуждениях о происходящих в мире процессах.
Ну, давайте попробуем еще раз. В конце концов, если долго биться о стену головой — что-нибудь не выдержит первым. Смайлик «smile»
Есть такое понятие — психологическая достоверность.
Вот например Толкин: «...легко придумать зелёное солнце; гораздо сложнее придумать мир, где оно было бы естественным»
«Естественным» — значит что описание феноменов этого мира включает в себя психологически достоверную связь с выбранным цветом солнца.
Но что означает сама психологическая достоверность?
Представьте что вам рассказывают об очень странной стране. Описывают некую ситуацию и действия местных жителей в ней. Сама ситуация чудная, а действия еще чудней — и все же вы чувствуете — это правда или может быть правдой.
То что вы чувствуете как правдивость или достоверность — это узнаваемый психологический смысл происходящего.
Если вы его видите и опознаете — то понимаете, что так по крайней мере могло бы быть. Если же артикулируемая мотивация не находит аналога в своем психическом, то она выглядит или свидетельством выдуманности самого рассказа, или надуманностью артикулируемого мотива, который скрывает истинную мотивацию.
То есть психологическая достоверность — это наличие и опознание феномена психологической реальности, проявляющегося в ситуации рассказа, лежащего в основе неизвестного понятия или нового представления.
Приведу еще пример, способный пояснить сказанное.
Идея равенства как братства, артикулированная христианством, сопровождала европейскую цивилизацию, на протяжении всей ее истории. Но добрые полторы тысячи лет оставалась абстрактным умозрением, относимым к миру инобытия, именно потому что не являясь психическим содержанием индивидуального сознания, не была для него достоверна.
И только когда индивидуальная субъектность достигла первоначальной осознанности. Когда индивид стал находить в себе психический феномен своей несравнимости с другими - идея равенства обрела психическую достоверность непосредственного психического опыта - что и породило всплеск социального теоретизирования и привело к практическому воплощению идеи равноправия в формах социальной организации.
Известное либеральное представление о сверхценности человеческой жизни и неких естественных правах личности, опираются на не отрефлексированный но психологически воспринимаемый феномен индивидуальной субъектности, с ее непосредственной аурой сверхценного и сакрального.
Именно способность воспринимать этот феномен психически, досознательно — делает любую форму высказывания об этом, даже ложную, психологически достоверной.
(Вопрос неотрефлексированности здесь побочный, но совсем коротко я о нем скажу. Если либерального гуманиста припереть к стенке вопросом — почему собственно личность имеет какие то особые права, а жизнь человека бесценна — он начинает вести себя как классический ватник с его священным народом и святой родиной.
Катастрофа разума здесь не в том что мы чего то не знаем или не понимаем, а в том что сталкиваясь со своим непониманием выбираем религиозную форму ответа — в это надо верить, это так потому что это так, к этому надо тупо приучать. После этого, отличия от ватного образа мысли становятся декоративными. Этакий Свифтовский спор тупоконечников с остроконечниками.)
Но так или иначе, а в основе приверженности идеалам либерализма, лежит психологическая достоверность представлений, о сверхценности индивидуального субъекта.
Вот не то что мы об этом геройски думаем, не потому что мы это так логически мыслим, а только и исключительно потому, что хоть и не осознано мы это видим. Потому что то, что мы думаем и мыслим, для нас психологически достоверно.
Существуя в рамках общепринятого взгляда на мир, мы не замечали, что если для части общества, представления о приоритете прав личности, опираются на психологическую достоверность психической реальности, на которой оно основано, то для другой и гораздо большей — это представление абстрактно и умозрительно, усвоенная информация, а не понимаемое знание.
С другой стороны, психически достоверная для них реальность - это реальность разделяемого единства идентификации — родственной родины, общей религии, нации или класса. Собственно совершенно нормальная и естественная психическая реальность доличностного, досубъектного сознания.
Сверхценность образа родины матушки или богини мокоши, для них абсолютно психически достоверна.
Не в том смысле что они верят в него рационально, но в том что любое, даже архаично-сказочное или мистико-магическое описание отсылающее к лежащей в его основе психической реальности, психологически достоверно и поэтому приемлемо.
На основе психологической достоверности коллективной сверхценности, они принимают любое утверждение о ней так же, как либералы верят в любое описание прав личности. Не потому что описание обязательно достоверно, а потому что говорит о достоверном.
Сама по себе, психическая достоверность сверхценности объединяющй идентификации, не является чем то совершенно нам непонятным.
Объективное понимание родины — привычный атавизм и для современного состояния личностного сознания.
Нам непонятно, как они могут игнорировать, психологически достоверную для нас, сверхценную субъектность индивида. Мы в это не верим и упорно полагаем что это они придуриваются.
Между тем, единственное что сделала Российская власть — это позволила поставить под сомнение, до того незыблемые «общечеловеческие» ценности.
Как только стало не стыдно, на самом официальном уровне, предпочесть понятный лубок, непонятной абстрактной живописи, а водку балету — пошел взаимоподдерживающийся процесс по пересмотру картины мира.
Идеологическая программа пропаганды, выполняет не задачу создания индивидов с заданными свойствами, а задачу приведения мыслимой реальности, в соответствие с массовой реальностью психической достоверности. То есть как бы истинной.
И эта программа, уже не столько навязывается обществу, сколько отвечает на его запрос о мировоззрении отвечающем внутреннему видению мира.
Поэтому помимо официальных действий в этом направлении, так много инициатив стремящихся переосмыслить мир, преодолеть привычные и ставшие отчетливо недостоверными взгляды на реальность.
Вот например этот несчастный Лоза, который для нас выглядит обычным дебилом.
На самом деле одухотворяющий смысл всей европейской культуры, в том числе рок-музыки во многом порожденной молодежной революцией 60х, лишь оформляемый строчками и нотами — это поиск и утверждение субъектного, личностного начала. Того самого, психологическая достоверность которого отсутствует в сознании ватника.
И когда общепринятое отношение к феноменам культуры личности, перестало быть единственно возможным, ватноголовый Лоза посмотрел на них своим новым освобожденным взглядом и естественно не увидел в них ничего кроме исполнительского мастерства. Увидел лишь сами строчки и ноты.
Здесь для него стало не понятно, как используя схожие технические формы можно выражать новые смыслы и Моцарт стал повторением.
Не видимый смысл не позволяет оценить, как связано с его выражением, отклонение от исполнительских стандартов — и они стали обычными огрехами.
Он действительно так видит. И выполняет задачу придать этому видению форму легитимных представлений для общества.
Исключить артикуляцию личностных смыслов из общесоциального дискурса, как фантомных, не существующих на самом деле.
Что из этого следует.
Если для нас, опирающихся на психологическую достоверность индивидуальной субъектности, их поведение аморально, лишено достоверных ценностных ориентиров, то для них ситуация зеркальна.
Пятая колонна и весь западный мир, апеллирующие к интересам индивида в пику сверхценности коллективного образа, это такие маргиналы ставящие корыстные интересы выше морально ориентированной парадигмы общества. Дикари не признающие духовные ценности, значение нравственных нормативов по которым живет цивилизованный социум.
Такой взгляд возможен именно потому, что за словами о правах и интересах личности, для них не стоит психологически достоверный образ сверхценного субъекта.
И эти слова превращаются в утверждение интересов человека биологического перед уже социальным, то есть нравственным.
(Ну, про то что сами либералы усиленно этому взгляду способствуют, пытаясь завлечь массы идеями сытого благополучия, и сами не умея внятно отличать права личности от «прав» биологических организмов, я уже много раз говорил.)
Но самое главное, что я хотел бы донести — это то что их высказывания и действия, не являются хаотичным безумием или непонятной зловредностью, а совершенно естественно вытекают из того видения реальности, которое для них объективно психологически достоверно.
Реальности в которой просто не существует психологически достоверного сверхценного индивидуального субъекта, со всеми его «измысленными» правами и «извращенной» культурой личности.
И создание в пространстве общемирового дискурса, сильной опоры для такого взгляда на реальность — опасно именно тем что делает его прецедентным, допустимым и доступным.
О том что он естественен и этим привлекателен для массового человека в мире, наверное и повторять не стоит.