Каин Александр Невский
Непосредственно после батыева нашествия никакого «татаро-монгольского ига» на Руси и в помине не было. Нигде не стояло никаких татарских гарнизонов. Никто из князей не платил татарам никакой серьёзной и регулярной дани.
Кто же и когда её установил? Вот здесь мы подходим к одному из самых больших «секретов Полишинеля» российской исторической науки. Почему «секретов Полишинеля»? Да потому, что все историки Руси знают, что так называемое «татаро-монгольское иго», как систему зависимости русских княжеств (в основном, северо-востока Руси) в форме утверждения Великих князей Руси (а при необходимости – и иных князей) властителем Орды через дарование им ярлыка на княжение, выплаты регулярной дани в Орду, а также признание института баскаков как финансово-контрольного органа русские князья установили сами. Более того – большинству князей это было выгодно. А главную роль в установлении «ига» играл святой благоверный князь Александр Ярославович Невский. Ну, теперь подробнее.
Надо сказать, что Русь в те времена (вторая половина 40х – начало 50х годов XIII века) монголо-татар вообще не особо интересовала. Завоеватели в то время прилагали огромные усилия для консолидации сил империи в преддверии очередного грандиозного задуманного ими мероприятия – полного покорения «Великого шёлкового пути». Они планировали поход на центр тогдашней ближневосточной и среднеазиатской торговли, на финансовый центр того мира, на Багдад, Дамаск, Антиохию и Каир, а также на центр мировых религий того времени – на Иерусалим. Им было не до проблем какого-то Суздаля или Торжка. Им было достаточно, что русские князья принесли им клятву на верность, заплатили какую-то дань (формальную и незначительную) и поставили небольшие отряды для участия в Великом походе на Каир, в Великом южном походе. К слову, русские отряды не играли в этом походе никакой существенной роли, как, например, не играла никакой роли армия Чили во Второй мировой войне или войско ирокезов в Семилетней.
Подготовка монголов к тому походу шла медленно. Сначала мешали интриги вдовы Великого хана Угедэя Туракины, а после курултая 1246 года, приведшего к власти хана Гуюка, начали мешать разногласия между Великим ханом с одной стороны, и неформальным союзом ханов Менгу и Батыя с другой стороны.
Раскол элиты в центре империи породил и расколы местных элит. Особенно на Руси. Здесь он был особенно ярок. Элита Северо-восточной Руси тех лет раскололась на два лагеря. Условно мы можем назвать эти лагеря: лагерь прагматиков и лагерь суперпрагматиков. Прагматизм русских князей был густо замешан на экономических интересах. Татары контролировали Волгу – единственный крупный торговый транспортный путь Руси, единственное её «окно» во внешний, кредитоспособный мир Ближнего Востока и Средней Азии. Уплата дани (в части торгового сбора – не путать с подворным(!)) равнялась в этом случае «входному билету» на Волгу. Хочешь торговать – принимай татарские условия. Потому, чем больше было связано княжество с поволжской торговлей, тем большим сторонником власти татаро-монгол был русский князь того княжества в то время. В этом смысле самыми-самыми большими сторонниками власти Орды были князья ярославские, владимирские, тверские, городецкие, костромские, перяслав-залесские, а также Господин Великий Новгород, который без Волги не мыслил свои торговые дела. С морально-этической точки зрения такой прагматизм, правда, был сродни прагматизму Квислинга или Петэна во время Второй мировой войны, то есть попахивал коллаборационизмом и граничил с предательством. Так и хочется назвать лагеря прагматиков и суперпрагматиков лагерями предателей и суперпредателей. Но мы этого не сделаем.
Правды ради, отметим, что за пределами Северо-восточной Руси патриотов среди князей тоже было не густо. Так княжествам, которые были связаны экономически с дунайским путём (например, Галицко-волынскому княжеству), и волжский путь был не нужен, и власть татар тем более не нужна. И они готовы были с чёртом в союз войти лишь бы не признавать ни Гуюка, ни Батыя. Признав поначалу в 1245 власть татар, спустя всего семь лет, Даниил Галицкий начал воевали с татарами, которая шла с 1252 по 1255. И потом ещё в 1258. Но патриотом и он не был. Он радостно признавал власть римского папы, который даровал ему в то время титул «короля Руси».
И, естественно, особняком стояли князья, объединившиеся в Великое княжество литовское. Тоже – не совсем патриоты, хотя лично к основателю этого государства, князю Миндовгу, равно, как к его сыну Войшелку у меня претензий нет. В густом супе предателей, иуд и каинов они кажутся самыми приличными правителями. По крайней мере, они не старались повыгоднее продать свой трон татарам. Но это то исключение, которое лишь подтверждает правило.
О независимой Руси среди князей не мыслил тогда никто.
Лагерь прагматиков ориентировался на Батыя. Этот лагерь возглавлял суздальский князь Святослав Всеволодович суздальский. Князья этого лагеря старались восстановить старые, нарушенные нашествием татар легитимные методы управления Русью (съезды князей) и договориться с татарами о том, что великий князь, выбираемый на съезде, всего лишь будет утверждаться татарским ханом. Это было просто согласие с потерей суверенитета Руси. В 1247 году эти князья провели съезд, который почему-то называется Владимирским, хоть и происходил в Орде. Великим князем избрали, конечно, Святослава. Но побыть великим князем он смог только год. Отстранили в ходе усобицы.
Лагерь суперпрагматиков возглавлял Ярослав Всеволодович, Великий князь Владимирский. Он получил власть из рук Батыя, но в 1246 году переметнулся в стан Гуюка и поехал к нему за ярлыком на великое княжение. Он не признавал никаких съездов князей, считая захватчиков монголо-татар единственным легитимным источником власти в стране. Вместе с ним в Орду уехали и его сыновья Александр и Андрей. В Орде Ярослав по непонятным причинам умер. Может, отравили, а может и от старости умер. Не молод был князь. Пятьдесят пять лет по тем временам – солидный возраст. Правда, ярлык на великое княжение (на Великий киевский стол) от Гуюка Ярослав всё же перед смертью получить успел. А после его смерти Гуюк, не долго думая, отдал власть на Руси старшему сыну Ярослава – Андрею. Александру татары доверили экономически сильный, но политически не особо важный Новгород. Но Александру этого было мало. Он хотел всей полноты власти на Руси и задумал против брата недоброе. И вот в 1248 году Гуюк умер. Отравили. Некоторое время в центре империи царила неразбериха. Но она закончилась на курултае 1251 года, когда Великим ханом был избран друг и союзник Батыя Менгу.
По всей империи началось отстранение сторонников Гуюка от власти, проводимое новым Великим ханом и его другом и соратником Батыем. Александр понял, что настал его час. Он быстро переметнулся в стан сторонников Бату. Это было несложно. Он дружил с сыном Батыя Сартаком, христианином несторианского толка, и даже, возможно, был его побратимом. Александру не составило труда упросить Сартака отнять ярлык у Андрея. А будет тот сопротивляться – отобрать силой. А главное – потом помочь уговорить Менгу отдать ярлык на Великое княжение ему, Александру. Взамен Александр обещал начать платить татарам большую дань, а главное - собирать её регулярно с пока ещё не покорённых татарами и не разорённых войной богатых торговых территорий Новгорода и Пскова. Идея Сартаку понравилась. И оперативно, уже через год после восшествия Менгу на престол, в 1252 году на Русь была послана карательная экспедиция хана Неврюя. Русь подверглась страшному погрому. Великий князь Андрей попытался сопротивляться, но был разбит. Великим князем стал Александр. И он быстро начал «отрабатывать» свой «долг» татарам. В 1257 году провёл перепись населения для упорядочивания и увеличения масштабов дани татарам во Владимирской, Муромской и Рязанской землях а в 1259 году, угрожая татарским погромом, добился и от новгородцев согласия на перепись и дань. В те же годы Александр отбил два литовских набега на Торопец и Торжок (1252 и 1258), шведский набег на Нарву (1256), подавил новгородские волнения в 1255 году.
В 1259 году Великий хан Менгу умирает. Великий южный поход, начатый, наконец, в 1254 году под командованием брата Менгу, хана Хулагу останавливается. Отчасти из нежелания Хулагу продолжать завоевания и, отчасти, из-за сопротивления мамлюков султана Бейбарса, разбивших монголов в Палестине под Айа-Джалуштой в 1260 году. Как водится, после смерти любого великого хана, после смерти Менгу начинаются боестолкновения между его наследниками. Эти бои заканчиваются разделом империи на две крупные части: на западную империю Хулагу с основой в Персии и на восточную империю Хубилая с опорой на Китай. Хулагу основывает несторианскую, христианскую поначалу династию хулагидов в Персии, а Хубилай – династию Юань в Китае. Всё. Империи Чингиза больше нет.
Северо-западный «обломок» этого раздела получает громкое название Золотая Орда. В ней воцаряется брат умершего в 1255 году хана Батыя, хан Берке.
Русским искренне непонятно, почему они должны в этих условиях платить татарам дань. Ведь по сути никакого Великого хана больше нет! Никто никому никакие ярлыки не вручает. И по Руси начинают полыхать восстания. Баскаков, наблюдателей за сбором дани попросту выгоняют. Мало кто из князей сохранил тогда лояльность татарам. Но Александр Ярославич сохранил. В 1262 году он подавил антитатарские выступления во Владимире, Суздале, Ростове, Переяславле, Ярославле. И в том же году поехал в Орду обговаривать условия участия русских войск в походе Золотоордынского хана Берке против хана Хулагу. Там заболел и на обратном пути умер. По смерти, в конце 60х годов XIII века Александр был объявлен местночтимым святым в ранге благоверного во Владимире (как Великий князь) и Городце (где преставился), а спустя почти триста лет, в 1547 году, во время массовой кампании «превращения» всех местночтимых святых во всероссийские, был канонизирован уже как общерусский святой. Триста лет потребовалось, чтобы забыть его каиново поведение.
А как же его блестящие победы над шведами и тевтонами? Не за это ли ему благодарна спасённая Русь? Нет. Не за это. Этих побед, скорее всего, просто не было. Точнее они были, но были совсем не такими, как их описывает литература и кинематограф.
Стычка на Неве в 1240 году была всего лишь разгромом банды варягов. Обычное дело. Пограничная стычка. Никак не «решающая битва». Да и «королевич шведов» Биргер был тогда весьма сомнительным королевичем, ибо само королевство Швеция возникло спустя десять лет после того события, а по тем временам любой варяжский конунг, владеющий двумя-тремя замками на западном побережье Балтики мог смело называть себя королём. А сына своего королевичем.
Битва с тевтонами в 1242 году? Есть пятнадцать редакций описания жития Александра Невского. Нигде тевтонские рыцари не упомянуты. В лучшем случае упомянут разгром «божьих рыцарей» из Западной страны. И всё. А из «Ливонской рифмованной хроники», например, мы узнаём, что где то между 1224 и 1248 годами епископ Дерпта решил занять Изборск, для чего нанял рыцарей Ливонского ордена и короля Дании (Вальдемара Второго, скорее всего, который был полурусским по матери (минской княгине)). Изборск рыцари заняли. Псковичи попытались Изборск отбить, но неудачно и были разбиты. По условиям мира, псковичи пустили к себе в город отряд крестоносцев из 2 (двух) братьев. Братьям дали должности фогтов, то есть наместников епископа (или епископов и Дерптского, и Рижского). То есть, в целом, в городе было не более 20 человек с челядью, поварами, хоругвеносцами и прочими "боевыми холопами" братьев-рыцарей. На следующий год Псков был освобождён от этой напасти новгородцами. Всё. Инцидент исчерпан. Но тут плодами войны решил воспользоваться некто Александр Суздальский. Он с большим отрядом напал на крестоносцев. Дерптский епископ поспешил на помощь, но его воины струсили и бежали с поля боя. Александр победил, взяв в плен 6 (шестерых) и убив 20 (двадцать) орденских братьев. Александра Суздальского в этом случае идентифицируют с Александром Невским, хотя в то время он был князем новгородским, а в Суздали правил Святослав Всеволодович (почему не он победитель ливонцев тогда?) В общем, как всегда, немчура напутала, и кто их победил, исходя из их хроник, мы не знаем. Кстати, и Святослав Всеволодович тоже почитался одно время как местночтимый святой. Это я не про то, что один русский святой у другого славу победителя украл. Это я про то, что это сообщение «Ливонской рифмованной хроники» является единственным, по мнению наших историков, сообщением о ледовом побоище у западных хронистов.
Так было ли оно вообще? Мне кажется, что нет.
Только в петровские времена вспомнили об Александре Невском. Всё-таки – единственный святой, воевавший со шведами. Вполне пригодный для петровского пиара. При Екатерине Первой произошло учреждение ордена Святого Александра Невского, которое стало уже частью пиара рвущегося к власти фаворита Александра Меньшикова. Потом вспоминают об Александре Невском только во время войн со шведами. При Елизавете Петровне, которая во время войны со шведами велела посеребрить раку его мощей. При Екатерине Второй в сходных условиях. Тогда, в 1790 году его мощи были перенесены в столицу. В новой войне со шведами не помогло. В том же году с треском проиграно было Роченсальмское сражение. А, может, перенос мощей помог утешить императрицу. И был проведен в память красавчика Александра Ланского, любовника царицы, умершего от горячки в 1784 году. Кто знает….