Евгений Волков
https://www.facebook.com/envolk/posts/4972082742819119
Следование логике и онто-логике вполне может быть инструментом творчества в мышлении (творческого мышления), противопоставление обрезает понимание такой возможности. А в целом хорошо перекликается с моей онтокритикой.
Александр Болдачев
https://www.facebook.com/boldachev/posts/4570087503037607
* из комментариев *
на тему свободы мышления
Елена Косилова: Логика – мир свободы от рефлекторности мышления. Она требует строгости, которую мы себе навязываем извне. Наши рефлекторные мысли вовсе не стремятся сами по себе быть строгими.
АБ: Да, можно обсуждать свободу мышления от неких "рефлексов", то есть от уровня ниже самого мышления. Но куда интереснее тема свободы мышления от самого мышления, от устойчивых для каждого из нас схем мышления, от индивидуальной понятийной сетки, за пределы которой мы не в состоянии выйти. Мы не можем помыслить то, что не позволяет нам помыслить наш мыслительный аппарат, наши знания и мировоззрение. И это полная несвобода мышления, замкнутость его в границах индивидуального когнитивного пространства. И логика тут не спасает. Она работает в пределах этого пространства и не выводит за рамки устойчивых персональных структур. Логика лишь более или менее упорядочивает понятийные структуры, связывает их согласно неким правилам, а не по ассоциациям или как музыкой навеет. Не говоря уж о том, что никакого “логического мышления” нет. Мы никогда не мыслим логично — мы лишь оформляем, конфигурируем наши уже появившиеся мысли в логичные структуры. То есть всегда сначала мысль, а потом ее логическое обоснование. Если потребуется. Но чаще — для личного потребления — в этом нет необходимости.
Итак, на мой взгляд, надо разделять несколько уровней проблемы. (1) Детерминированность мышления снизу нейрофизиологическим уровнем (тут ещё темный лес). (2) Ограниченность мышления, жесткая зависимость его от индивидуальных схем, знаний, мировоззрения. Отсутствие у мышления свободы выйти за свои границы. (3) Мнимая "свобода" логики, которая не только не позволяет покинуть персональное понятийное поле, а скорее, наоборот, накладывает на перемещение по нему ещё более жесткие ограничения. (4) А ещё, можно порассуждать на тему зависимость мышления от внешних для него дискурсов, парадигмальных норм, идеологий и пр., то есть рассмотреть социальную несвободу мышления.
Елена Косилова: Согласна со многим. Есть огромное количество ограничений в мышлении. Я рассматривала в основном первую свободу — от нейрофизиологического уровня. Это самая важная свобода. Она подталкивает нас к тому, чтобы мыслить рефлекторно. Стимул-реакция. И вот тут, мне кажется, свобода от стимулов есть. Как раз, если бы мы мыслили, так сказать, "по Сеченову" (рефлексы головного мозга), у нас бы никогда не появилось ни логики как науки, ни математики как науки.
АБ: Во-первых, связь мышления с "рефлексам" вещь не проверенная, не доказанная и обсуждать ее можно лишь чисто умозрительно. Во-вторых, говорить о свободе можно только с использованием предлога "от", то есть о свободе "от чего-то" (если, конечно, не подниматься на метафизический уровень). Так вот, нам не даны никакие обусловливающие или ограничивающие мышление "рефлексы". Можно обсуждать свободу воли/поведения от фобий, чувства голода и пр. животных “рефлексов”. Но мышление исходно дается нам именно как свободное. В мышлении мы не преодолеваем ничего кроме ограничений самого мышления. В-третьих, а разве есть уверенность в том, что так называемое "логическое мышление" не столь же "рефлекторно", как и обыденное? Рефлексы всегда образуют иерархию. Конечно, можно рассматривать высшие по иерархии рефлексы, как форму освобождения от низших. Но они ведь все равно рефлексы. Применение логики для структурирования мыслей — это ограничение мышления, подчинение его предзаданным схемам. Пусть и более сложным, чем схемы обыденного мышления. В-четвертых, вполне можно сказать, что полет обыденного мышление свободнее, чем работа по встраиванию мышления в прокрустово ложе логики. С этой стороны логику, науку, математику скорее следует рассматривать не как инструмент освободившегося мышления, а как формы его ограничения и, в какой-то степени, порабощения. Правда, тут важно различать творческое мышление, порождающее новые логические структуры (математические, научные), от мышления в рамках этих структур. И очевидно, что творческое мышление явно свободно от логики, принципиально не может рассматриваться как "логическое".