На старте EdCrunch сегодня было выступление Андреаса Шляйхера, побыл там модератором. Несколько мыслей хочется зафиксировать.
Первая мысль. Цифровая грамотность — это про критическое мышление. Гаджеты, сервисы, дистанционность только на первый взгляд упростили жизнь и образование. Но капни чуть глубже, и от упрощения не остается и следа. Раньше были книги, учитель, школа — данные как исходный источник содержания и образования. Не только потому, что там было всё выверено и грифовано. Но и потому что не было так много альтернатив. Теперь когда есть Яндекс, Google, и ещё бесчисленное множество источников, не так легко понять, что правильно, а что нет. В этом смысле главным становится умение критически осмыслять и выбирать. По данным Шляйхера только 9% детей могут отличить мнение от фактов.
И вот как раз новая грамотность именно здесь и лежит. Растет значения осознанности, которую надо сформировать в школах. Это и задает другую модель обучения. У Шлайхера это хорошо на английском звучало: not instruction but construction. Т.е. не инструктирования, а конструирование. Сюда как раз и попадает новая рамка OECD Образование-2030. В ней ключевое — это позиция агента (актора), а не потребителя. Современное образование получается в первую очередь про субъектность.
Вторая мысль. Одна из популярных тем — это индивидуализация и персонализация, которые в абсолюте стали возможны в эпоху больших данных, цифровых следов, адаптивных электронных систем. Но у этой ситуации есть и другая сторона. Мы получаем идеально выверенные, именно под себя, рекомендации, мы френдим наиболее близких нам по взглядам и интересам друзей, мы учимся на контенте и контексте из нашего круге внимания и потребностей. Так происходит формирование «цифровых индивидуализированных анклавов» (надо запатентовать это понятие). Не связанные между собой сообществ по интересам, которые поляризуются и не имеют контакта. Многое важное вне наших интересов проходит мимо, и это критически страшно для развития. Потому что зона развития лежит и за пределами нашего интереса и наших особенностей.
Возможно в ближайшее время этот эффект анклавов запустит движение де-индивидуализации, де-адаптации контента и команд. Сохраняя индивидуализацию только в плоскости куррикулума и особенностей психического и физического взаимодействия с программами и учителями.
Третья мысль. Главным драйвером роста стран (а значит, и школ, и классов, и детей) оказываются не деньги, и даже не время, которое введутся реформы или прилагаются усилия для обучения, и даже не уровень цифровых технологий. Точнее до какого-то уровня это важно, но потом не важен ни объем инвестиций, ни объем человеко-часов, ни число внедренных цифровых сред. Главным фактором оказывается мышление, особое «мышление роста» (growth mindset). Такое мышление не просто установки на успех или достигательство, это осознанность в своем развитии.
Функциональная грамотность, да и вообще грамотность — про осознанность, а не про предметность. Не про то, какие предметные домены я освоил или какие предметные умения сформировал, а про способность осознать, куда развиваться и какие средства нужны.
И еще одна мысль, без номера. Разговор про искусственный и человеческий интеллект, где между ними граница и какова роль каждого. Андреас Шляйхер отвечая на этот вопрос сказал, что искусственный интеллект — это «великий усилитель». Я бы услышал эти слова шире: цифровые технологии — это великий усилитель.