Избранные тексты по онтокритике

Всё указывает (где, всё – это множество предшествующих размышлений) на центральную роль сознания в нашем взаимодействии с миром.

И основанием этого взаимодействия, направляющим его и определяющим его результаты – является ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, которое конструируется сознанием из того "материала", что сознание, с помощью органов чувств ВОСПРИНЯЛО из внешнего мира и из нашей памяти.

То есть, внешний мир для разумного (мыслящего) существа – это конструкция из множества ПРЕДСТАВЛЕНИЙ, среди которых есть как универсальные, "вечные" представления, так и ситуативные представления "здесь и сейчас", смысл которых меняется в зависимости от окружающего контекста. Когда, в одной ситуации, вылить воду из кувшина означает лишиться ценного припаса – питья, а в другой, то же самое означает полить рассаду для обеспечения себя запасами в будущем.

Традиционно, мы считаем, что при общении мы можем ссылаться на строгие факты, или обсуждать реальные сущности мира, или сообщать друг другу свои творческие планы – свои ПРЕДСТАВЛЕНИЯ о возможном развитии событий или о структуре нового изобретения.

В реальности, дело обстоит таким образом, что независимо от предмета коммуникации, мы способны делиться только своими ПРЕДСТАВЛЕНИЯМИ – и ничем иным.

Вот, с понимания этой данности, с отдавания себе отчета в универсальной и всеобъемлющей роли ПРЕДСТАВЛЕНИЯ во всех без исключения видах и способах межличностной и общественной коммуникации, и начинается процесс формирования культурного сознания.

Если два человеческих сообщества, то, что у них различные боги, считают фактом – они развязывают религиозные войны «за утверждение «бога истинного», что есть унижение всемогущества их же бога, не умеющего постоять за себя самостоятельно. Если же они понимают, что различаются лишь их ПРЕДСТАВЛЕНИЯ о боге, ибо ничего иного, кроме представлений, они не могут иметь в принципе – то они вступают в дискуссию, что есть условие получения нового знания.

Для осознания всеобъемлющей роли представления, очень поучительно вообразить себе такую ситуацию.

Допустим, я общаюсь в ЧАТе с незнакомцем, живущем в далеком краю. И, совмещая приятное с полезным, ем арбуз. Выясняется, что мой собеседник ничего не знает об арбузах. Разумеется, я с готовностью пытаюсь восполнить этот пробел в его знании. И... что? – Наличие передо мной арбуза – несомненный факт. Размеры арбуза позволяют мне в подробностях его разглядывать, слушать, как он отзывается при постукивании, и даже пробовать на вкус все его части. Но! как только я пытаюсь поделиться своим восприятием арбуза в коммуникации – все обилие впечатлений, полученных мной по разным каналам моих чувств – я могу лишь встроить в конструкцию ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, создаваемую моим сознанием. То есть, природа восприятия, происходящего по разным чувственным каналам – зрительному, вкусовому – различна. Природа представления воспринятого – едина. И такое происходит в ситуации с арбузом, доступным мне фактически, материально.

А если мы начнем обсуждать время, любовь... ?

– Мы оказываемся в ситуации, когда должны делиться «представлением о представлении». То есть, когда все каналы нашего чувственного восприятия, которые мы почитаем поставщиками «естественного знания», остаются не задействованными совершенно.

На основании сказанного, можем ли мы сделать вывод о том, что для собственного использования, нам достаточно восприятия и чувственных впечатлений, и только для общения мы вынуждены конструировать в сознании ПРЕДСТАВЛЕНИЯ?

– Нет, это не так. Вообразим, что кто-то ел сливы, и на основании чувств, главным из которых было чувство вкуса, сделал вывод, что теперь он знает и понимает, что такое сливы. Но, по истечении нескольких часов, проявится слабительное действие слив на систему пищеварения. Куда присовокупить это новое знание? – К начальному представлению «что такое сливы», хранящемуся в сознании (в той его части, что принято называть памятью). Еще через некоторое время, любопытство может вынудить нашего дегустатора расколоть несколько сливовых косточек, и попробовать заключенные в них семена… Становится ясно, что представление – это изменяющаяся со временем конструкция, служащая незаменимым условием накопления и уточнения нашего индивидуального опыта взаимодействия с окружающим миром, нашей личной онтологической базы знаний о его устройстве.

Известно, что для интерпретации воспринимаемых форм, мы имеем и используем универсальные идеи – конструкции сознания, такие как точка, прямая, окружность, треугольник ... – комбинируя которые, мы говорим о понимании воспринятого: что мы видим башню, или арку. Для чего, еще прежде «понимания», как его условие, нам были необходимы идеи окружности, цилиндра и прямоугольника. Тогда, напрашивается сравнение: может быть, и наши чувственные впечатления при восприятии, в контексте принципов деятельности сознания – тоже, ни что иное как начальные, базовые элементы для конструирования сознанием представлений?

Значит, мы пришли к осознанию того, что с использованием одного лишь чувственного восприятия, нам доступны только рефлекторные действия: горько – выплюнул, укололся – отпрянул. И тогда, никогда не стали бы доступными для нас ни лечебные свойства полыни, ни возможность иголкой извлечь занозу. И можно поставить точку в вопросе, могут ли животные мыслить: волк, попавший в капкан и отгрызающий себе лапу – должен быть способным и конструировать представления, и иметь структурно-сложное, ценностно-значимое! представление о свободе. Иначе, он бы неизбежно отпрянул, укусив себя единожды.

Лично для себя, я ставлю окончательную точку в традиционной дискуссии «о превосходстве чувств над разумом»: они равно незаменимы, равно всеобъемлющи и равно ценны в процессах нашего взаимодействия с миром. И главную для себя полезность мы получаем от их гармоничного взаимодействия.

Но вот, об универсальной роли представления, ввиду недостаточного развития данной темы в содержании нашей культуры, размышления стоит продолжить.

Определенные сферы нашего мировосприятия мы выделяем и наделяем условными границами, давая им специальные названия. Так сферу, где мы фокусируем наше внимание на идеальных (от слова идея) формах, мы называем "наука геометрия". А, "продуктом" этой науки, мы считаем наши возрастающие способности в применении идеальных геометрических конструкций для понимания мира и для созидательного, творческого его переустройства. И не вызывает никаких сомнений вспомогательная, инструментальная роль геометрических конструкций для деятельности сознания, которое единственное! с очевидностью играет роль АКТИВНУЮ, заглавную, ведущую и все определяющую.

Другое впечатление, традиционно возникает в нас, когда мы смотрим на науки «естественные»: физику, химию, геологию … По причине их неоспоримой общественной пользы, мы упускаем из нашего восприятия тот факт, что такая полезность рождается только в результате деятельности ИНДИВИДУАЛЬНОГО сознания – путем соотнесения уже имеющихся научных знаний (которые, все без исключения, мы можем уподобить нашим базовым идеям-конструкциям) – с теми впечатлениями, что мы непрерывно получаем из окружающего мира. И путем конструирования представлений.

Таков ПРИНЦИП ДЕЯТЕЛЬНОСТИ сознания: сопоставить воспринятое с идеальной конструкцией сознания – и сконструировать представление. И только тогда создается условие понимания: по-прежнему – нет гарантии, но выполняются базовые, фундаментальные условия, делающие понимание возможным. Значит, именно от деятельности конкретного индивидуального сознания, и только от него, зависит конечный результат: насколько адекватным реальному миру, насколько полезным для практической деятельности, и насколько универсальным и всеобъемлющим будет сконструированное представление.

В обоснование данного утверждения, можно привести такой пример: раздадим одинаковые краски, кисти и холсты произвольно подобранной группе людей. В качестве модели, всем предложим нарисовать один и тот же объект. Получим ли мы в результате картины, хотя бы сопоставимые по художественному качеству? Не факт …

Казалось бы, все сказанное – до банального очевидно. Однако, реальное положение дел, отражает не слово «банально», а слово «кажется». И это станет действительно очевидным, если мы сопоставим: сколько усилий мы прилагаем для дальнейшего развития всех наук, и сколько – для изучения принципов деятельности самого сознания. Тогда, можно сделать занимательные выводы.

Первый. Общепринятым считается мнение, что для понимания мира нам равно необходимо изучение разных наук. При этом упускается то, что с конструкциями одних наук, конкретно взятое индивидуальное сознание может оперировать с затруднением, тогда как с другими – с легкостью. И это – нормальное, естественное положение дел. Для сознания, идеальные вспомогательные конструкции даже одной науки могут стать опорой для постижения всего мира в целом – ибо так работает сознание: треугольник и прямая помогают не только строителям. Может, с учетом этого, есть смысл пересмотреть содержание «среднего обязательного образования»?

Второй. Достаточно распространенным, а для некоторой части общества – и «само собой разумеющимся», является считать литературу, историю, педагогику – «почти науками», а астрологию, гомеопатию – вообще антинаучными. Понятно, что такое мнение складывается исключительно из сопоставления этих наук, или разных направлений познания, между собой. Тогда как единственно правильным было бы сопоставлять их с теми результатами, которые способно порождать сознание при их использовании. Но, «общепринятое мнение» ставит решительное табу, прежде всего, на изучении самих этих направлений, и уж подавно – на изучении и оценке их результатов. Хотя, именно результатам должно быть предоставлено право решающего голоса. Но, в действительности, все решает упрощенное и неподвластное критике «представление о научности». А нам кажется, что решают наиболее квалифицированные члены общества. Может, в некоторых аспектах, их квалификация и имеет превосходную степень, но их представление о научности – чрезвычайно примитивно и методологически необоснованно. И все потому, что они не имеют развитого представления о роли ПРЕДСТАВЛЕНИЯ.

Третий. Некоторые последователи разных наук, достигшие убедительных результатов в их применении, начинают выступать в роли учителей. Практически, все существующие методики передачи знаний направлены на оптимизацию операций с его содержанием: классификацию, структурирование, способы представлений. В последнее время, эти методики перестают учитывать даже возможности усвоения "таких" объемов знания с "такой" интенсивностью. О том же, чтобы поставить лошадь впереди телеги, вопрос даже не ставится: никто не знает и не учитывает принципы деятельности сознания. Поэтому и не существует такой стадии в образовании, когда молодое поколение специальным образом учат учиться, в первую очередь – получая знания о себе и своих возможностях, и только потом – приступать к изучению существующих ИНСТРУМЕНТОВ: идеальных конструкций разных наук.

У кого из современных учащихся, студентов или молодых ученых есть четкое осознание того, что, овладевая знанием – они овладевают лишь множеством имеющихся ПРЕДСТАВЛЕНИЙ о мире? Представлений, которые по природе своей подлежат изменению: и дальнейшей детализации, и все большему обобщению, и революционной трансформации, и замене их на принципиально новые. Учитель взаимодействует с учеником «во всеоружии своей науки» и на территории ее содержания – и полностью оставляет ученика, без опоры, управляться с «самым главным и все определяющим» – с собственным сознанием. Думаю, только от правильной расстановки акцентов в относительной значимости науки и сознания, эффективность преподавательской деятельности возросла бы на девяносто процентов. Вот в чем видятся перспективы реформирования образования: в определении как главной точки фокусирования и приложения всех усилий – индивидуального сознания, а не «средне статистического субъекта» как такового.

Значит, сегодня, и все последователи разных наук, и все их преподаватели – лишь на десять процентов и используют, и передают имеющиеся знания. Ведь, какие разнообразные и фантастически неожиданные конструкции способны складывать дети из совершенно одинаковых деталей мозаики абсолютно одинаковой формы! А, все современные науки, занимаются исключительно умножением форм, даже не удосуживаясь изучением вклада сознания. Видимо, именно оценка научных достижений на основе сопоставления идеальных форм – инструментов, используемых наукой, – и делает возможным пагубное влияние науки на окружающий мир. Если же понимать и оценивать роль научных конструкций именно как вспомогательную, инструментальную, и престать их оценивать как особо значимые явления в сопоставлении со значимостью результатов науки, которые в первую очередь будут оценивать степень гармоничности влияния каждого результата на окружающую действительность, – то именно в этом направлении лежит возможность резко снизить пагубное влияние науки на мир: человеку свойственно как мотив деятельности воспринимать то, на что имеется спрос и одобрение общества. Сегодня же, мы имеем неоправданно раскрученный спрос на загогулины от науки, часто даже безотносительно результатов их влияния на состояние среды нашего обитания.

Для смены деятельности требуется представлять иные основания, на которых она сможет осуществляться. Все это время, мы с вами обсуждали видение таких новых оснований: имеющиеся научные ценности мы разжаловали до статуса неустойчивых временных представлений, а изучение принципов деятельности сознания – обозначили как новую и главную перспективу познания. Результатом чего станут новые представления о мире – только они могут быть преобразованы в деятельность нового качества.

В основе всякой разумной и созидательной деятельности, лежат конструктивные ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, создаваемые сознанием.

Чувства, как элементы восприятия и конструкций представлений, являются частью сознания. Значит, еще одним из результатов данного размышления, является то, что наше тело со встроенными в него каналами чувственного восприятия, мы должны полагать включенным в пространство сознания. Но это … уже шаг не из области постановки вопроса об актуальности изучения сознания – на совершенно новом уровне оценки его первостепенной значимости, – а эпизод из области изучения сознания.