Побывал сегодня на площадке виртуальной реальности Анвио на Трехгорке. По дороге туда мне ехидно обещали предложить пройтись по доске между двумя крышами двух небоскребов и я усмехнулся про себя, типа "в чем проблема вообще, это же не реальная доска над пропастью, это картинка в очках..." В общем - в очках и с ранцем, я подошел к этой доске. Очень близко. Почти на нее наступил. Я даже заглянул вниз. Там было ветрено. И высоко так, что о перейти не могло быть и речи. Я совершенно точно знал, что подо мной бетонный пол зала ВР на первом этаже Трехгорки, и такой же пол впереди, направо, налево, под доской и вокруг нее. Но меня шатало уже в шаге от места, на котором я в очках видел зияющую глубину стоэтажной бездны, перекрытую узкой доской. Мозг отказывался верить тому, что знал наверняка, верил только тому, что видел. В том смысле, что если бы меня спросили: "что там?", я конечно сказал бы: "твердый пол зала". Но если бы сказали: "ну так иди", я бы не смог.
Я, кажется, впервые не абстрактно понял, а прочувствовал, как работает российское телевидение. То самое, которое смотрят регулярно 60% жителей России, и (по опросам) основной их мотивацией при этом является "поржать над тем, что там говорят". При этом по тем же опросам подавляющее большинство не верит в то, что слышит и видит. При этом в тех же опросах, на вопросы по темам, по которым идет вещание, все они высказывают мнения, точно соответствующие тому, что вещает телевизор. Вот именно так: знаю, что пол; но идти не могу. Знаю, что бред; но не верить не могу. Такая уж штука наш мозг. Не может он не верить тому, что видит, даже если знает, что это неправда.
Анвио - великолепная штука. Российское ТВ - тоже (для тех, кому оно выгодно).
Комментарии
Хотя бывают сны из которых не хочется просыпаться например полёт над землёй и абсолютное владением своим телом как демон или решение каких-то гнетущих проблем, которые не удаётся решить в реальности...
Если человек смотрит российское телевидение ради эмоций, то он нездоров, ну примерно как тот, кто расчлененку смотрит. Но если он потом еще этому всему верит, то он вообще куку.
Это как если снять шлем ВР и потом всех убеждать, что это не пол, а пропасть, а всех кто тебе говорит что это пол и можно безопасно идти подозревать в проплаченности.
Дело для психиатрии вобщем, как и в случае с условными 86%.
P/S/ Вижу, вы тоже на Физтехе учились, как и я. Наверное, позже. У нас матчасть посильнее была.
Но если человек ест плохую колбасу, то наверное ему больше нечего есть или у него правда плохой вкус. Разве нет?
В случае с ТВ выбор всегда есть - никто этот ТВ в голову не засовывает. Интернет доступен всем сейчас, а если нет - так можно птичек сходить на улицу послушать или книжки почитать.
Да и как показывает практика не обязательно смотреть ТВ, что бы быть почетным членом клуба 86%
Не вижу ничего плохого в том, что бы назвать сумасшедшего сумасшедшим (даже если это временно) - надо все называть своими именами.
Можно конечно перекладывать ответственность на ТВ, на репрессии (которые пока что далеко не массовые), на генетику, карму и т.д.. Но это кому как нравится.
По идее, реальность, балка - одна и та же во всех трех случаях. Я - тоже. Меняется только контекст, иллюзия окружающего пространства. А человек действует различным образом в каждой из ситуаций, хотя его тело совершенно спокойно может перейти по доске, перекинутой на высоте точно так же, как и по полу. Тело может, а человек нет, пока не появится страх сильнее страха падения.
Телевидение тоже создает чувство страха. И нужен страх сильнее, чтобы его перебить. Или человек должен сам вынуть себя из контекста, тогда он сможет действовать рационально.
За это время они собрали клиентскую базу из 300 000 клиентов - продавцов, производителей, потребителей. Они не просто связывают их между собой, они накапливают и систематизируют знания всех этих людей, позволяющие взаимозаменять детали, узлы механизмов и автоматов различных поколений, производителей, моделей, то есть на 100% утилизировать всё, что уже произведено. Технологическая революция иначе невозможна в человеческом обществе. Как с механизмами, так и с людьми, нужно включить (include) в экономику людей разных возрастов, бэк-граундов, полов, национальностей, политических взглядов, религий. Технологическая революция - это и есть та самая виртуальная доска над пропастью, по которой надо пройти. Научиться ходить.
Сташно тому, кто впервые открывает свой бизнес. Страшно тому, кто сдаёт экзамен, тому, кто покупает акции на бирже. Вся жизнь - это дорога в неизведанное. У нас есть две подсказки - априорный "софт", встроенный в нас природой - способность мыслить логически и понимать этическую подоплёку своих поступков, испытывать потребность в реализации этой программы, а так же внешняя среда - человеческое общество, оно должно подсказывать, поддерживать, а не отпугивать и фрустрировать.
Предыдущие три технологические революции привели к очень неудачным трансформациям - событиям 1914, 1917, 1937, 1941. Это были неудачные попытки технологической трансформации.
Кейнс и Эйнштейн оставили нам в наследство кнут и пряник, позволяющие избежать прошлых ошибок.
Но только одного количественного смягчения в качестве поощрения, пряника, недостаточно, тем более, что в такие моменты средства вкладываются в машины и автоматы, а не в людей, средства кредитной, бизнесовой экспансии. Поэтому должна быть ещё помощь со стороны государства, выступающего как представитель всего общества, как представитель налогоплательщиков. В такие моменты важна его роль не только законодательная и надзорная, мальтипруденшиал риск-менеджмент, не только и не столько, сколько бюджетирование образования и постоянной пожизненной профпереподготовки. Эти вещи можно сделать только централизованно, особенно в части школьного образования и поддержания частных инициатив профподготовки и профпереподготовки.
Мультипликатор должен по-прежнему работать, ориентируясь на показатели безработицы, как он и был задуман, но структура занятости, рынка труда должна меняться.
Людям надо ясно показывать стимулы перехода, на другом конце доски должно быть что-то такое, к чему мы пойдём, не заглядывая в бездну. Это нечто прекрасное там уже есть, на другом конце доски, но мы этого не видим, когда у нас зашорены глаза.