7 квітня 2016
«Много вещей, мало смыслов»: почему технические науки не могут без гуманитариев
В последнее время престиж гуманитарных наук и соответствующего образования серьезно упал. Чтобы выяснить, что об этом думают украинские интеллектуалы и нужна ли в XXI веке гуманитаристика, Platfor.ma поговорила с новатором образования, философом и искусствоведом.
ИВАН ПРИМАЧЕНКО, СООСНОВАТЕЛЬ ПЛАТФОРМЫ ОНЛАЙН-ОБРАЗОВАНИЯ PROMETEUS
Несколько лет назад казахская девушка Александра Элбакян создала сайт Sci-Hub, на котором в свободном доступе публикуются научные статьи со всего мира. Это пиратский сайт, но вместе с тем очень крутая штука. Человек, который осуществил подобный проект, объективно должен быть очень технически и организационно подкован. Однако на сайте есть ссылка на ее страничку ВКонтакте, и если зайти и почитать посты и репосты этой девушки, то вы обнаружите, что она на полном серьезе рассказывает о хунте, геноциде на Донбассе и чуть ли не о рептилоидах.
Это прекрасная иллюстрация того, зачем нужно общее гуманитарное образование в современном мире. Человек профессионально владеет техническими и организационными навыками, но принципиально не способен осмысливать и понимать объективную картину мира. У него полностью отсутствует критическое мышление.
Люди, которые обладают хорошими техническими навыками, но не умеют критически мыслить – очень опасны. Потому что они не понимают, куда направлять свою силу.
Технические навыки помогают нам значительно увеличить наши возможности влияния на мир, делают нас могущественными. Но для того, чтобы понимать, что делать с этой приобретаемой мощью, нам всегда будет необходимо то, что мы называем гуманитарным образованием.
Выступили бы жители Крыма в поддержку российской оккупации, если бы приблизительно знали, что такое международное право? Проявило бы апатию относительно агрессии России население Донбасса, если бы знало из курса истории СНГ, к чему приводят локальные конфликты? Едва ли.
Сейчас гуманитарные профессии востребованы меньше, чем технические. Но рынок труда – не очень хороший показатель того, что нужно человечеству. Вряд ли люди готовы отказаться от искусства. А кто создает это искусство? Художники, поэты, музыканты, кинематографисты – одним словом, гуманитарии. Кроме того, если мы говорим о рынке труда, то сейчас появляется много профессий на стыке технической и гуманитарной сфер.
Гуманитарное образование должно обеспечить человеку три момента. Во-первых, системное видение окружающего мира – не только с технической, но и с исторической, политической, культурной точек зрения. Второе – это развитие критического мышления, умение искать и анализировать информацию. Это то, чему сейчас фактически не учат в украинских вузах, хотя в западных университетах курс критического мышления – это уже стандарт. И третье – социальные навыки вроде личностной коммуникации, лидерства и умения работать в команде.
Но вопрос не в том, что должно дать гуманитарное образование, а в том, каким образом это осуществимо в украинских реалиях. Наша главная проблема в том, что, с одной стороны, у нас физически не хватает высококвалифицированных преподавателей, с другой, – недостаточно денег, чтобы их подготовить и обеспечить достойную зарплату. Кроме того, у нас недостаточно времени, чтобы ждать, пока консервативная реформа образования что-то исправит, на это ведь могут уйти десятилетия.
Мое видение выхода из этого тупика – смешанное образование. Это когда лучшие преподаватели страны, а то и мира, создают открытые онлайн-курсы, и по ним происходит обучение во всех вузах. Таким образом электронные курсы интегрируются в образование, студенты слушают лекции онлайн, а в оффлайне остается самое важное – индивидуальное общение преподавателей со студентами и финальный контроль. Благодаря этому нагрузка на педагогов уменьшается, и у них появляется время для обсуждения новых идей. Качество образования резко улучшается.
Минобразования за то, чтобы попробовать провести такую реформу. Однако на данном этапе судьба подобного подхода решается на уровне вузов. С конца этого года мы будем начинать внедрение первых таких курсов в работу украинских университетов, и уже договорились с двумя. И в числе прочего там обязательно будет курс критического мышления.
АНДРЕЙ БАУМЕЙСТЕР, ФИЛОСОФ
Есть предрассудок, что философия – это гуманитарная наука. Но сегодня многие англо-саксонские и континентальные философы так не считают. Гуманитарные науки придумали деятели Ренессанса в XV веке, а философия куда древнее. Я занимаюсь философией сознания и прекрасно знаю, что современные мыслители ведут дискуссии с нейролингвистами, нейрофизиологами, и из их дискуссий возникает то, что мы называем научными открытиями.
К слову, в Польше недавно вышла книга физика и космолога, лауреата Темплтоновской премии Михала Хеллера, и называется она «Являются ли физика и математика гуманитарными науками?». Ответ: в строгом смысле нет, но занятие физикой и математикой предполагает большой гуманитарный бэкграунд. Современная физика связана с воображением, с творчеством, с созданием очень смелых образов. Гуманитаристика и естественные науки сейчас не отделены. Взгляните даже на тех же великих математиков прошлого столетия. Гёдель занимался онтологическим доказательством бытия бога, и тем же занимался основатель математической логики Готлоб Фреге.
Футуролог Мичио Каку пишет о том, что образование все больше будет превращаться в самообразование, и современный человек будет больше связан с образным мышлением, а не техническим, с умением анализировать и выстраивать связи между аргументами и положениями.
Мы вступили в век, в котором главную роль будет играть творческое аналитическое мышление. А философия и гуманитарные науки как раз занимаются его развитием.
Современный философ должен быть гораздо более образованным, чем мы привыкли. И его прикладной смысл – это влияние через осмысление. Журналисты часто спрашивают: а как философия влияет на мир? А я, как философ, могу ответить: а что такое, по-вашему, влияние? Мы часто совершаем ошибку, полагая, что десять плохо образованных кричащих известных политиков на что-то влияют, а профессора – не от мира сего. Пройдет 10 лет – и имен этих политиков никто не вспомнит. Но ведь в момент их царствования мы считали их поразительно влиятельными. Возможно, мы ошиблись.
Политическая философия и философия права вообще участвовали в создании нового мира. Революции в Соединенных Штатах, Британии, Франции возникали изначально из философских идей. Вирджинская декларация 1776 года – это продукт влияния текстов Джона Локка и Пуффендорфа. Это был триумф философии в практической сфере.
Когда у американских интеллектуалов возник конфликт с Лондоном, им понадобились идеи, оправдывающие их отделение от своих корней, которые аргументировали бы создание нового государства. И они прочитали у Джона Локка, что если суверен не оправдывает базовые условия договора, то общество имеет право его расторгнуть и заключить новый. И таким образом мыслитель повлиял на революцию. История США – это экранизация философской книжки. То же самое – Французская революция. Только тогда при создании нового формата государства ориентировались на идеи Руссо и Монтескье. Однако точно так же философы виноваты в миллионах жертв XX века, потому что марксизм родился в Британской библиотеке. Маркс просто читал умные книги, точно так же, как и Ленин после него.
ДИАНА КЛОЧКО, ИСКУССТВОВЕД
Противопоставление «физиков» и «лириков» возникло в 60-х годах прошлого столетия. Именно тогда инженер стал важнее поэта. И тогда же стало ясно, что гуманитарные науки пасуют перед техническими. Однако 70-80-е годы на Западе показали, что если у человека нет гуманитарного образования, он живет не совсем полноценной жизнью.
От гуманитариев люди ожидают объяснения того, что их заинтересовало, но чего они не могут понять. Я обратила внимание, что люди, которым не хватает гуманитарной «кислородной подушки», ищут cicerone – кого-то вроде проводника по жизни, который обратит их внимание на некие вещи и разъяснит их смысл.
В эпоху постмодерна появилось много вещей, но мало смыслов. И семиотики обратили внимание, что новые смыслы может дать только гуманитаристика. Тогда же возникла идея непрерывного обучения в течение всей жизни. Получение высшего образования стало сейчас просто нормой, просто для того, чтобы поставить мозги и создать у человека ориентиры. С начала XXI века очень активно развивается неакадемический тип образования. Возьмем те же онлайн-курсы. Казалось бы, такая тенденция должна касаться только экономически развитых стран. Ведь зачем тратить деньги на дополнительное образование, которое не приносит осязаемой выгоды? Но в итоге оказалось, что потребность в гуманитарном общении присуща всем людям, вне зависимости от их материального положения.
Сейчас отечественное гуманитарное образование в кризисе. На моих лекциях ко мне часто подходят люди преклонного возраста и говорят: «А мы читали не так». Я спрашиваю: а кто это написал, назовите автора. Они не могут, просто где-то там читали. Советское наследие дает о себе знать. Мы не умеем спорить, мы убеждены: «Что написано пером, не вырубишь топором». Но гуманитарное образование –это то, что меняется с приходом новых поколений. Гуманитаристика может и должна спорить, в столкновении мыслей разных поколений рождаются новые смыслы – именно это и есть целью гуманитарного образования.
Гуманитарии не готовы отказаться от того массива знаний, который принес нам XX век. Поэтому кажется, что они все усложняют. С другой стороны, чтобы говорить просто и доступно, надо пройти долгий и нелегкий путь. Простота – это самое сложное.
Когда молодые преподаватели воспроизводят модель преподавания, направленную на заучивание, их тоже можно понять. Так проще, это снимает момент ответственности. Ведь оценить готовые заученные знания гораздо легче, чем авторскую интерпретацию. Наша научная бюрократия стремится воспитать учеников, которые мыслят так же, как и преподаватели. А надо наоборот. У нас почти не пишут эссе, у нас не поощряют свободомыслие и не оценивают смелость трактовки.
Я думаю, что основная проблема образования состоит в том, что между студентом и преподавателем нет диалога. Устаревшие формы обучения приводят к тому, что преподаватель неинтересен студенту, и наоборот. Педагогам тоже стоит учиться у студентов, они могут высказывать очень интересные мысли. Однако зачастую они отвергаются просто потому, что высказаны студентами. А в худшем случае они внешне отвергаются, а потом преподаватель использует это высказывание в какой-нибудь своей научной работе. Корень зла – в коммуникационных проблемах.
Лучше всего сразу же вовлекать студентов в практическую жизнь. Здорово было бы заменить курсовые работы на научные статьи с последующими публикациями в электронных изданиях или реальные проекты, которые кому-то нужны. Например, есть заброшенное имение. И группа студентов вместо того, чтобы в 50-й раз компилировать чужие мысли, садится и разбирается с историей этого имения, придумывает, как ревитализировать его, продумывает целевую аудиторию, решает, может ли имение стать туристическим памятником. И создает реальные рекомендации, настоящий проект. Потом экспертам останется только слегка доработать – и реализовать его.
Гуманитарии – очень нужные люди. Они умеют профессионально писать речи, владеют приемами риторики, они должны консультировать создателей культурного продукта. Весь рекламный продукт должен проходить через руки гуманитариев: как убрать визуальный мусор в городе знают именно они. Сценарии у нас часто пишутся людьми, которые не владеют базовыми гуманитарными знаниями, и поэтому продукт получается такого низкого качества. У нас разорваны гуманитаристика и практика. Практика по своей сути гуманитарна, ведь у всех есть речь, и у всех есть картинка, которую надо сделать привлекательной. Публичная сфера должна быть царством гуманитариев. У нас пока по-другому. Но со временем это изменится.
В 2007-м году мы работали над книгой, посвященной Городецкому. Казалось бы, кому нужен этот Городецкий? Еще и склеп Потоцких, который он создал в Винницкой области. Мы показали маленькое фото, дали справку. И вот в прошлом году ко мне на лекцию о Городецком пришла интересная молодая дама, предметный дизайнер. Она рассказала, что ее отец упорядочил пространство вокруг этого памятника архитектуры, они теперь возят туда туристов, и место стало очень популярным. Благодаря книге мы дали информацию, начали дискурс – и все задвигалось. Надо разговаривать, надо писать. Это информационная эпоха, поэтому гуманитарное слово может изменить очень многое и запустить процессы, о которых мы и не мечтали.