Парадоксально-негативная реакция на томос православных сторонников Украины из России опять побудила задуматься о православии.
Вот как то стало совершенно прозрачно и очевидно, что вроде бы чисто догматическое расхождение по вопросу исхождения духа от сына — полностью определяет логику мысли верующих.
Исхождение от сына, обладающего человеческой природой, — это символ божественного начала человека, его сыновства.
Не исхождение — утверждение исключительно тварной природы человеческого начала, участь раба божия.
Вот это различие между сыном и рабом — и есть сущностное различие католической и православной конфессий.
И даже удивительно осознавать, насколько это «малозначимое» различие и для массового исторического человека, и для современного малорелигиозного — определяюще в судьбе исповедующих эти вариации народов.
Зато становится понятно, почему православные противники путинзма и сталинизма, тем не менее, настаивают на особой отличности россии от запада, ценности этой отличности.
Всеобщность рабства действительно трудно совместить со свободой духа, свободой субъекта и личности.
Примерно так же трудно, как разглядеть аутентичное христианство сквозь призму любой из религиозных конфессий.
Но вот в Российской версии православия стало особенно трудно. 