Ришат Гатауллин
Мы сидим на нарах в бараке под номером 5. Перекидываемся записками между собой. Ссоримся между собой из-за планов разрушения стен лагеря. Мечтаем, что нас поддержат солагерники из соседних бараков. Правда, мы их презираем немного. Они же не мечтают, как умеем мечтать мы. Жалеем их немного. Ругаем их иногда, что они никак не поумнеют. Поэтому мы наливаемся гордостью, что мы такие умные и свободолюбивые. Развлечений в бараке немного. Ругать начальника лагеря и охрану надоело. Да и толку мало, поэтому мы часто ругаемся между собой. Мы обожаем ругаться и ссориться между собой. Мы можем ругаться по любому поводу. Иногда это дата календаря на стенке барака. Кому-то не нравится, что эта дата обведена красным кружком. Кому-то не нравится, что это круг, а не квадрат. Для каждого спорящего это очень принципиально. Мы ссоримся и пересаживаемся на другие нары того же самого барака. Иногда нам забрасывают в окно записки от сумевших сбежать из лагеря. Кто-то из сбежавших нас жалеет. Кто-то ругает нас, что мы не бросаемся на колючую проволоку и не жертвуем собой. Кто-то проклинает нас за то, что охрана лагеря стреляет не только внутри лагеря. Тогда мы возбуждаемся и опять ссоримся между собой. Так и проходит ночь. Утром мы выходим из барака и смешиваемся с заключенными других бараков. Но, к вечеру, убедившись, что большинству солагерников страшна мысль оказаться на свободе без охраны и гарантированной миски баланды, мы снова закрываем за собой двери барака и начинаем ругаться и ссориться между собой. Наступает еще одна бесконечная ночь...