ТОРОНТО. В 2002 г. учёный-когнитивист Дэниэл Канеман из Принстонского университета получил Нобелевскую премию по экономике за работу, проведённую со своим давним коллегой Амосом Тверски (умершим в 1996 г.). Их работа была посвящена вопросам суждения и принятия решений, а именно, тому, что делает наши мысли и действия рациональными или иррациональными. Они исследовали то, как люди делают выбор и оценивают вероятности, и выявили типичные ошибки, возникающие при принятии решений.
Выявленные ими ошибки мышления – это не тривиальные ошибки, совершаемые в настольных играх. Быть рациональным означает – поставить перед собой адекватные цели, предпринять адекватные действия, соответствующие вашим целям и убеждениям, и придерживаться убеждений, основанных на реальных фактах. Это означает достижение своих жизненных целей с помощью наилучших из возможных средств. Таким образом, нарушение правил мышления, которые анализировались Канеманом и Тверски, влечёт за собой практические последствия: мы менее довольны своей жизнью, чем могли бы. Исследование, проведённое в моей собственной лаборатории, помогло обнаружить систематические индивидуальнее различия в навыках суждения и принятия решений, которые изучались Канеманом и Тверски.
По иронии, Нобелевская премия была присуждена за исследования когнитивных (т.е. познавательных) характеристик, целиком упускаемых из вида большинством широко известных средств оценки умственных способностей, используемых бихевиористской наукой: в качестве тестов на интеллектуальное развитие (IQ-тесты). И ученые, и непрофессионалы, в основном, сходятся во мнении, что «хорошее мышление» включает в себя разумные суждения и принятие разумных решений – т.е. это тип мышления, позволяющий нам достигать своих целей. Однако оценить подобное хорошее (рациональное) мышление с помощью тестов на интеллектуальное развитие попросту невозможно.
Тесты на интеллектуальное развитие оценивают важные вещи, но не оценивают степень рациональности мышления. Это бы не было таким серьёзным упущением, если бы интеллект был непосредственно связан с рациональным мышлением. Но моя исследовательская группа обнаружила прямо противоположное: интеллект, в лучшем случае, слабо связан с рациональным мышлением, а некоторые навыки рационального мышления и вовсе не зависят от степени интеллектуального развития.
Тесты на интеллектуальное развитие в значительной степени определяют учебную и профессиональную карьеру миллионов людей во многих странах. Дети проходят тесты на интеллектуальное развитие, которые определяют пригодность к приёму в школьные программы для одарённых детей. Корпорации и военные используют средства оценки и классификации, являющиеся, по сути, замаскированными тестами на интеллектуальное развитие.
Возможно, часть данного внимания к интеллекту необходима, но тенденция игнорировать когнитивные способности, которые являются не менее важными, является неоправданной, поскольку данные способности определяют рациональность мышления и действий.
Противники тестов на интеллектуальное развитие уже давно заметили, что данные тесты не учитывают важные составляющие мышления (в основном, не-когнитивные), такие как социально-эмоциональные способности, эмпатия и коммуникабельность. Но тесты на интеллектуальное развитие являются также чрезвычайно несовершенными в качестве мерила когнитивногофункционирования, что доказывается простым фактом: многие люди проявляют систематическую неспособность мыслить или вести себя рационально, несмотря на обладание более чем достаточным уровнем интеллектуального развития. По многим причинам мы стали слишком высоко ценить навыки мышления, измеряемые тестами на интеллектуальное развитие, и недооценивать другие важные когнитивные навыки, такие как способность мыслить рационально.
Психологи изучили основные классы мыслительных ошибок, делающих людей нерациональными. Они изучили тенденции людей давать необоснованные оценки вероятности, проявлять чрезмерную уверенность в суждениях, основанных на знаниях, игнорировать альтернативные предположения, относиться к фактам с предубеждением на основании своих интересов, менять предпочтения вследствие эффектов фрейминга (в зависимости от формулировки вопроса), придавать большее значение сиюминутной выгоде в ущерб долговременному благополучию, принимать решения на основании не относящихся к делу событий, а также многие другие тенденции.
Все данные категории ошибок рационального суждения и принятия решений очень неточно связаны с интеллектом: тесты на интеллектуальное развитие не учитывают индивидуальных различий рационального мышления. Данные тесты оценивают умственные способности, изучаемые уже долгое время, в то время как у психологов лишь недавно появились средства оценки склонности к рациональному или нерациональному мышлению. Тем не менее, последние успехи когнитивистики в сфере рационального мышления говорят о том, что ничто (кроме денег) не помешает нам создать тесты на определение уровня развития рационального мышления.
Подобный тест может оказаться крайне полезным. К примеру, необоснованные инвестиционные решения связаны с чрезмерной уверенностью в суждениях, основанных на знаниях, склонностью к логическому обоснованию случайных событий и склонностью подменять мышление аффективной валентностью (эмоциональными реакциями). Ошибки при принятии медицинских и юридических решений также связаны со специфическими склонностями к иррациональному мышлению, изучаемыми психологами.
Существуют стратегии и способы устранения последствий для окружающей среды для ошибок мышления, совершаемых во всех данных сферах. Но важно понимать, что данные мыслительные ошибки больше связаны с рациональностью, чем с интеллектом. Их количество можно было бы сократить, если бы школы, компании и правительство уделяли внимание тем когнитивным способностям, которые не учитываются тестами на интеллектуальное развитие.
Однако данные институты по-прежнему уделяют гораздо больше внимания и ресурсов интеллекту, а не обучению людей тому, как следует думать, чтобы достичь своих целей. Такое ощущение, что интеллект стал тотемом в нашей культуре. Вместо этого нам следовало бы заняться разработкой стратегий мышления, которые способны значительно улучшить благосостояние людей.
ТОРОНТО. В 2002 г. учёный-когнитивист Дэниэл Канеман из Принстонского университета получил Нобелевскую премию по экономике за работу, проведённую со своим давним коллегой Амосом Тверски (умершим в 1996 г.). Их работа была посвящена вопросам суждения и принятия решений, а именно, тому, что делает наши мысли и действия рациональными или иррациональными. Они исследовали то, как люди делают выбор и оценивают вероятности, и выявили типичные ошибки, возникающие при принятии решений.
Выявленные ими ошибки мышления – это не тривиальные ошибки, совершаемые в настольных играх. Быть рациональным означает – поставить перед собой адекватные цели, предпринять адекватные действия, соответствующие вашим целям и убеждениям, и придерживаться убеждений, основанных на реальных фактах. Это означает достижение своих жизненных целей с помощью наилучших из возможных средств. Таким образом, нарушение правил мышления, которые анализировались Канеманом и Тверски, влечёт за собой практические последствия: мы менее довольны своей жизнью, чем могли бы. Исследование, проведённое в моей собственной лаборатории, помогло обнаружить систематические индивидуальнее различия в навыках суждения и принятия решений, которые изучались Канеманом и Тверски.
По иронии, Нобелевская премия была присуждена за исследования когнитивных (т.е. познавательных) характеристик, целиком упускаемых из вида большинством широко известных средств оценки умственных способностей, используемых бихевиористской наукой: в качестве тестов на интеллектуальное развитие (IQ-тесты). И ученые, и непрофессионалы, в основном, сходятся во мнении, что «хорошее мышление» включает в себя разумные суждения и принятие разумных решений – т.е. это тип мышления, позволяющий нам достигать своих целей. Однако оценить подобное хорошее (рациональное) мышление с помощью тестов на интеллектуальное развитие попросту невозможно.
Тесты на интеллектуальное развитие оценивают важные вещи, но не оценивают степень рациональности мышления. Это бы не было таким серьёзным упущением, если бы интеллект был непосредственно связан с рациональным мышлением. Но моя исследовательская группа обнаружила прямо противоположное: интеллект, в лучшем случае, слабо связан с рациональным мышлением, а некоторые навыки рационального мышления и вовсе не зависят от степени интеллектуального развития.
Тесты на интеллектуальное развитие в значительной степени определяют учебную и профессиональную карьеру миллионов людей во многих странах. Дети проходят тесты на интеллектуальное развитие, которые определяют пригодность к приёму в школьные программы для одарённых детей. Корпорации и военные используют средства оценки и классификации, являющиеся, по сути, замаскированными тестами на интеллектуальное развитие.
Возможно, часть данного внимания к интеллекту необходима, но тенденция игнорировать когнитивные способности, которые являются не менее важными, является неоправданной, поскольку данные способности определяют рациональность мышления и действий.
Противники тестов на интеллектуальное развитие уже давно заметили, что данные тесты не учитывают важные составляющие мышления (в основном, не-когнитивные), такие как социально-эмоциональные способности, эмпатия и коммуникабельность. Но тесты на интеллектуальное развитие являются также чрезвычайно несовершенными в качестве мерила когнитивногофункционирования, что доказывается простым фактом: многие люди проявляют систематическую неспособность мыслить или вести себя рационально, несмотря на обладание более чем достаточным уровнем интеллектуального развития. По многим причинам мы стали слишком высоко ценить навыки мышления, измеряемые тестами на интеллектуальное развитие, и недооценивать другие важные когнитивные навыки, такие как способность мыслить рационально.
Психологи изучили основные классы мыслительных ошибок, делающих людей нерациональными. Они изучили тенденции людей давать необоснованные оценки вероятности, проявлять чрезмерную уверенность в суждениях, основанных на знаниях, игнорировать альтернативные предположения, относиться к фактам с предубеждением на основании своих интересов, менять предпочтения вследствие эффектов фрейминга (в зависимости от формулировки вопроса), придавать большее значение сиюминутной выгоде в ущерб долговременному благополучию, принимать решения на основании не относящихся к делу событий, а также многие другие тенденции.
Все данные категории ошибок рационального суждения и принятия решений очень неточно связаны с интеллектом: тесты на интеллектуальное развитие не учитывают индивидуальных различий рационального мышления. Данные тесты оценивают умственные способности, изучаемые уже долгое время, в то время как у психологов лишь недавно появились средства оценки склонности к рациональному или нерациональному мышлению. Тем не менее, последние успехи когнитивистики в сфере рационального мышления говорят о том, что ничто (кроме денег) не помешает нам создать тесты на определение уровня развития рационального мышления.
Подобный тест может оказаться крайне полезным. К примеру, необоснованные инвестиционные решения связаны с чрезмерной уверенностью в суждениях, основанных на знаниях, склонностью к логическому обоснованию случайных событий и склонностью подменять мышление аффективной валентностью (эмоциональными реакциями). Ошибки при принятии медицинских и юридических решений также связаны со специфическими склонностями к иррациональному мышлению, изучаемыми психологами.
Существуют стратегии и способы устранения последствий для окружающей среды для ошибок мышления, совершаемых во всех данных сферах. Но важно понимать, что данные мыслительные ошибки больше связаны с рациональностью, чем с интеллектом. Их количество можно было бы сократить, если бы школы, компании и правительство уделяли внимание тем когнитивным способностям, которые не учитываются тестами на интеллектуальное развитие.
Однако данные институты по-прежнему уделяют гораздо больше внимания и ресурсов интеллекту, а не обучению людей тому, как следует думать, чтобы достичь своих целей. Такое ощущение, что интеллект стал тотемом в нашей культуре. Вместо этого нам следовало бы заняться разработкой стратегий мышления, которые способны значительно улучшить благосостояние людей.