https://snob.ru/profile/27355/blog/80984

Сэр Карл Поппер, один из известнейших философов прошлого столетия, скончался ровно двадцать лет назад, 17 сентября 1994 года, в возрасте 92 лет. За всю свою долгую жизнь философ ни полсловом не обмолвился по вопросам, которые весьма почитаемый им Иммануил Кант обозначил главнейшими—по вопросам Бога и бессмертия. Почему же философ упорно молчал на обязательные, казалось бы, для философии темы? Через два года после смерти Сэра Карла журнал Skeptic опубликовал статью раввина Эдварда Зерина (Edward Zerin), проливающую на это некоторый свет. Ниже я привожу те фрагменты статьи Зерина, которые мне представляются наиболее интересными. Перевод мой. Комментарий к интервью—в следующей статье.

KARL POPPER ON GOD

The Lost Interview

by Edward Zerin

.....

В ноябре 1969 года я дважды брал интервью у Поппера, согласившемся его дать при условии, что ничего из сказанного не будет опубликовано до его смерти. Он умер в 1994. Предлагаемый текст представляет собой извлечения из этих интервью.

Зерин: 

Занимает ли Бог какое-то место в Вашем мышлении?

Поппер: 

Хотя и не иудей по вероисповеданию, я пришел к заключению о глубокой мудрости, заложенной в иудейской заповеди “не касайся имени Бога всуе”. Мой упрек  организованной религии в том, что она постоянно склоняется к употреблению имени Бога всуе.  

Я не знаю, существует Бог или нет. Мы можем знать, как мало мы знаем, но это не должно оборачиваться позитивным знанием о существовании непостижимых тайн. В мире неизмеримо много непостижимо таинственного, но я считаю неприемлемым как выводить теологию из недостатка знания, так и оборачивать наше неведение в нечто вроде позитивного знания. Некоторые виды атеизма бездумны и самонадеянны, они должны быть отвергнуты, но агностицизм—признание незнания и исследование—это правильный путь.

Я был бы рад, если бы Бог существовал; это позволило бы мне сконцентрировать чувства благодарности на личности, которой можно быть благодарным. Мир чудесен, несмотря на тот бардак, который сделали из него дурные философы и теологи. Именно их следует обвинять во множестве войн и обилии жестокости. 

Хотя монотеизм философски и эмоционально выше политеизма, многое может быть сказано в пользу последнего. По своей структуре, он с большей вероятностью примет другие религии и с меньшей приведет к фанатизму. Внутри монотеизма гораздо труднее найти место для истин другой религии. 

Все это ведет к мифам, которые, хотя и могут содержать зерно истины, неистинны. Почему бы иудейские мифы были истинны, а индийские и египетские—нет?

... Я убежден, что все люди, включая меня, религиозны. Мы все верим в нечто более важное, и большее—трудно найти подходящие слова—большее, чем мы сами. Я не хочу устанавливать новый род веры, но то, во что мы на деле верим, есть называемое мною Миром Три ["объективное знание" на троемирии Поппера—АБ], нечто вне нас, с чем мы взаимодействуем, в буквальном смысле, и посредством чего мы можем выйти за свои пределы. Это нечто вроде обмена, на уровне созданных произведений. Произведений искусства, например. Музыка—искусство, значащее для меня особенно много. В музыке я могу забываться; это составляет для меня объективный опыт, посредством которого я стремлюсь стать лучше. 

 ... Всякая дискуссия о Боге некоторым образом неприятна. Рассматривая то, что я называю даром жизни, я ощущаю благодарность, созвучную религиозным идеям о Боге. Однако, как только я заговариваю об этом, я оказываюсь смущен тем, что могу сделать Богу дурное, говоря о Нем.  

Зерин:

Могу я задать Вам личный вопрос? Есть ли у Вас семья? 

Поппер:

Без детей. Мы поженились в худшее время гитлеровщины. Моя жена тоже не иудейского исповедания, и мы решили не иметь детей. Возможно это было трусливое, но в некотором роде правильное решение. Тут одна из вещей, что говорит против Бога. Если бы человек мог сохранять присутствие духа в наихудших условиях, это был бы аргумент за Бога. Но я не думаю, что хоть кто-то может выдержать пытки в лагерях и не быть сломленным. Некоторые люди выдерживали, но их случаи были не самыми тяжелыми. 

Зерин:

Вы не были в Европе во время войны.

Поппер:

Я был в Европе, когда стали появляться концлагеря, и догадался, что происходит. Некоторые из моих очень хороших друзей туда попали. Семнадцать моих еврейских родственников—дядей, тетушек, кузенов и кузин—погибли в концлагерях.  Из моих близких вернулись три человека. 

Зерин:

Как все-таки Вы понимаете проблему зла?

Поппер:

Существует возможность не только зла, но также “радикального зла”—термин был введен Кантом. “Радикальное зло” есть совершение с человеком такого, что даже самые сильные, лучшие люди оказываются сломлены духом. Не думаю, что Кант имел хоть какое-то представление, о чем он говорил. До Гитлера у меня не было никакого понятия, чем могло бы быть “радикальное зло”. 

Зерин:

Как Вы учитываете существование зла?

Поппер:

Я не могу этого учесть. Именно зло обратило меня против Бога и заставило усомниться в существовании Бога или чего-то в таком роде, и еще крепче утведило в том, что о Боге не следовало бы говорить. … То, что в наших силах—это только пытаться убедить людей как рациональными средствами, так и искусными обращениями к чувствам, что насилия и жестокости следовало бы избегать любой ценой.     

************* 

 Skeptic, Vol. 6 No 2 (1998), pp. 46-47. 

На английском языке это интервью Поппера доступно через google books, вот здесь.

" Загадочная ошибка Карла Поппера", мой комментарий к посмертному интервью, составил материал для следующей статьи этого блога.