http://brights-russia.org/skeptics-notes/why-the-skeptical-movement-is-not-changing-the-world.html

Активизм в области научного скептицизма, как и любой другой, преследует две основных цели:

1. Формирование и поддержка сообщества единомышленников
2. Изменение мира в соответствии со взглядами этого сообщества

Первая цель — необходимый шаг для любой эффективной деятельности. Попытки воплотить в жизнь вторую цель как раз и являются настоящим активизмом.

В этой статье утверждается (оригинал статьи на английском языке читайте здесь), что современное движение научного скептицизма, возникшее в 70-х годах 20-го века [1], проводит достаточную работу по самоподдержке сообщества скептиков и энтузиастов, доносящих научное знание до широкой аудитории, но у него чрезвычайно мало достижений в активизме и нет почти никаких осязаемых результатов за более чем 40 лет своего существования. И оно имеет настолько туманную стратегию, что не будет большой ошибкой сказать — её не существует.

При этом мы не утверждаем, что сегодняшнее движение научного скептицизма — бесполезно, так как мы считаем, что создание сообщества взаимодействующего единомышленников уже даёт существенную пользу миру.

Сперва отметим, что существует довольно много различных групп активистов, которые смогли изменить мир. Сразу приходят на ум такие организации по защите окружающей среды, как Greenpeace и Всемирный фонд дикой природы (World Wildlife Fund). В то время как их действия вызывают изрядную долю споров, эти организации существенным образом повлияли на то как наши общества функционируют сегодня. Фонд электронных рубежей (Electronic Frontier Foundation) является другим примером организации, которая добивается своих взглядов на конфиденциальность в цифровом мире и существенным образом изменила юридическую сферу в США и Европе. Очевидно, что список успешных активистских групп весьма длинен и эти организации выбраны как случайные примеры.

Группам скептиков, тем не менее, будет куда сложнее похвастаться какими-либо результатами. Большинство попыток движения остаются неэффективными в плане достижения реальных изменений. Например, автор этой статьи знает лишь несколько примеров регулирования, которые были приняты в результате активизма группы скептиков. И это справедливо и в том случае, если сравнить активизм таких заметных скептических организаций как «Комитет по скептическим расследованиям» (CSICOP) [2] и «Общество скептиков» (Skeptics Society) [3] с деятельность вышеупомянутой WWF, Greenpeace или EFF. Акцент групп скептиков, как кажется, сделан на донесении их точки зрения до СМИ, это касается и многочисленных скептических мероприятий и медийного контента, который «заточен» на единомышленников, но приводит к крайне малым изменениям.

Для любого, кто знаком с внутренней кухней движения научного скептицизма, это не новость. Текущее положение дел объясняется довольно очевидными причинами. Давайте рассмотрим их подробней.

Содержание

• 1. Аудитория скептической организации
• 2. Активизм в области скептицизма
  • 2.1. Критическое мышление в государственных школах
  • 2.2. Политический активизм
  • 2.3. Раскрытие обмана
• 3. Выводы
• 4. Ответ на контраргументы общего характера и дополнительные замечания

1. Аудитория скептической организации

Анализ деятельности сообществ скептиков обнаруживает модель, при которой значительная часть ресурсов направлена на создание медийного контента и мероприятий, «заточенных» под тех, кто уже осведомлён о том, что такое научный скептицизм и почему он важен.

Многочисленные ежегодные конвенции способны заполнить график рядового скептика и провести его по всему миру через встречи единомышленников. Докладчики на этих мероприятиях в большинстве своём будут говорить о смежных темах, темах, которые будут неинтересны или по крайней мере непонятны любому, кто ещё не очень хорошо осведомлён о научном скептицизме. Мероприятия, где бы присутствовали не-скептики, чрезвычайно редки, а часто в их качестве выступают самопровозглашённые экстрасенсы или пропагандисты креационизма, а не кто-либо из широкой аудитории.

Помимо участников сообщества скептиков, такие мероприятия охватывают крайне малый процент публики. Скажем, у крупнейшей и наиболее успешной скептической конференции «Восхитительная встреча» (The amazing meeting), проходившей с 2003 по 2015 год, есть официальный Youtube-канал [4]. Краткое ознакомление со статистикой канала позволяет сделать предположение, что видеозаписи канала по большей части смотрят только сами скептики. Например, плейлист конференции 2014 года показывает, что большинство докладов и панельных дискуссий в лучшем случае имеют под 30 тысяч просмотров, «гвоздь» программы с Биллом Наем (Bill Nye) имеет чуть менее 115 тысяч просмотров, конкурс на приз Джеймса Рэнди до 172 тысяч просмотров — а цифровой век это очень малые цифры.

Помимо исключений, в частности, в тех случаях, когда в мероприятиях участвуют знаменитости, обычно число просмотров видеозаписей редко достигает и 30 тысяч. Например, наиболее популярное видео с интервью Пена и Теллера («Восхитительная встреча» 2012 года, полмиллиона просмотров) «обрамлено» видеозаписями докладов этой же конференции, все из которых набрали менее 30 тысяч просмотров. Видеозапись того же года о конкурсе Джеймса Рэнди на приз в $1 000 000 является исключением и набрала 271 тысячу просмотров.

Медийный контент, создаваемый скептическими организациями, схожего типа. Большинство подкастов актуальны только для самих скептиков, и, вероятно, для людей, которые в них критикуются. Автор этой статьи имел честь доносить своё мнение до двух команд подкастов, и в обоих случаях одним из обозначаемых моментов было то, что материалы подкастов слишком чужеродны для кого-либо вне сообщества, перегружены терминологией, незнакомой не-скептику, и в них чрезмерно часто используются отсылки к людям, событиям и материалам, малоизвестным широкой аудитории.

Одна из жемчужин движения научного скептицизма — подкаст «Скептический проводник во Вселенную» (The Skeptics’ Guide to the Universe). То, что этот подкаст делает особенно хорошо — приносит пользу и тем людям, которые уже являются скептиками. Ведущие SGU с глубоким пониманием рассказывают о новостях науки, в том числе о своих взглядах на различные публикации и мероприятия самого скептического сообщества, включая обсуждения заявлений о существовании сверхъестественного.

Число слушателей SGU не так просто оценить. В 2014 году было заявлено о 80 тысячах слушателей, тем не менее мы не в состоянии найти свидетельств, способных подтвердить это заявление. На момент написания статьи у Facebook-страницы SGU было более миллиона отметок «нравится», что является довольно значительным числом, хотя число таких отметок не всегда достоверно говорит о реальной аудитории [5]. Также возможно, что подкаст привлекает людей, которые в целом увлечены наукой. В качестве сравнения с аналогичными проектами, пытающимися донести науку для широкой аудитории: у «Я чертовски люблю науку» (I Fucking Love Science) более 25 миллионов отметок «нравится»; у Veritasium 370 тысяч отметок «нравится», а канал имеет более 4 миллионов подписчиков и среднее число просмотров каждого видео около 1 миллиона. Таким образом, SGU определённо привлекает многочисленную аудиторию, но не совсем ясно, насколько она многочисленна. Также вероятно, что это аудитория единомышленников, а не люди из широкой аудитории. Сам по себе подкаст направлен на людей, которые понимают и согласны с научно-скептическим подходом, и за его материалами будет трудно следить тем, кто «не в теме». Возможно он является неплохим средством, которое может помочь учёным и энтузиастам науки начать самоидентифицировать себя как скептика.

В 90-х Джеймс Рэнди вёл на телевидении программу «Исследователь паранормального» (Psychic Investigator) [6]. В ней было 6 эпизодов, а сама она была примером скептической телевизионной передачи, которая может достичь широкой аудитории. Небольшое число других программ вроде «Разрушители легенд» (Mythbusters) и «Пенн и Теллер: Чушь собачья!» (Penn & Teller: Bullshit!) были созданы под задачу донесения скептического подхода до зрителя, при котором ему не требовалось бы знать, что из себя представляет научный скептицизм. Они, тем не менее, не были продуктом скептических организаций. На момент написания статьи нет ни одной программы с широкой аудиторией, которая была бы инициирована скептическими активистами и имела бы направленность на людей без подготовки.

Поэтому, до тех пор пока рассматриваются мероприятия и медийные материалы, скептические сообщества имеют направленность на свою внутреннюю аудиторию и показывают малую заинтересованность в направленности на широкую аудиторию. Таким образом очевидно, что относительно малое число людей может быть вовлечено в скептицизм посредством «воздействия» этих ориентированных на скептиков материалов, но некоторая приведённая выше статистика в некоторых случаях гарантирует, что это число будет мало.

2. Активизм в области скептицизма

Очевидно, что движение научного скептицизма относительно хорошо в плане поддержки активной внутренней жизни, состоящей из медийных материалов и мероприятий для единомышленников. Но что можно сказать о влиянии скептиков на остальной мир?

Это влияние, хотя и не является нулевым, по большей части незаметно. Причина этому то, что большинство активных скептиков не переходит к настоящему активизму. Примеры этому многочисленны, и мы разберём несколько ситуаций, когда ожидаемое действие от скептических организаций не было воплощено в жизнь.

Очевидно, что есть и отдельные случаи, включающие работы вроде Акта против сверхъестественного и чёрной магии (Anti-Superstition and Black Magic Act) в Индии [14], или действия Good Thinking Society в Великобритании [15]. Но на момент написания статьи эти случаи скорее являются исключением, чем правилом.

2.1. Критическое мышление в государственных школах

Одно из самых частых мнений, высказываемых в движении научного скептицизма, — навыкам критического мышления необходимо учить в школах. Достаточно интересно, что в этом направлении никогда не было приложено каких-либо существенных усилий. Если основание «Комитета скептических расследований» (CSICOP) в 1976 году следует считать началом современного движения научного скептицизма, то спустя 40 лет ни одна из скептических организаций не предложила осмысленного учебного курса по критическому мышлению для школ и/или университетов. Хотя внедрение такого предмета в школы могло бы иметь устойчивое и продолжительное влияние на общество, скептические организации не разработали, насколько нам известно, образовательную программу, которая подходила бы для школ.

Предпринятые попытки, по большей части, единичны. К хорошим примерам относится курс Стивена Новеллы по критическому мышлению под названием «Твой обманчивый разум: Научное руководство по навыкам критического мышления» (Your Deceptive Mind: A Scientific Guide to Critical Thinking Skills) на ресурсе The Great Courses, основанным организацией The Teaching Company. Курс Майкла Шермера «Скептицизм 101: Думать как учёный» (Skepticism 101: How to Think like a Scientist) находится на этой же платформе. «Общество скептиков», возглавляемое Шермером, предлагает называемый ими «Ресурсный центр для учебной программы по скептицизму» (The Skeptical Studies Curriculum Resource Center). Он описывается как «всесторонний, открытый репозиторий ресурсов для обучения студентов тому, как мыслить скептично». Тем не менее, он больше похож на сборник книг, эссе и другой образовательной информации, а не на программу для школ.

Но разница между онлайн-курсом и образовательной программой, подготовленной для государственных школ не должна недооцениваться. В то время как мы осведомлены об отсутствии инициатив со стороны крупных скептических организаций, мы также знаем о локальных попытках ввести критическое мышление в общественное образование. Создание учебного плана как «прогрессивной образовательной программы» не так сложно. Что действительно сложно — подготовить учебный план, который школа или университет могли бы использовать на практике. Небольшие попытки, предпринимаемые отдельными индивидами, показывают, что на этом пути есть много преград, в том числе комитеты, выступающих против самых различных вещей из таких курсов, где порой есть приверженцы некоторых псевдонаук. Работа по созданию подходящей программы огромна и будет требовать годы экспертиз, лоббирования и неудачных попыток, пока, наконец, она не будет утверждена.

Эту работу, тем не менее, ещё предстоит предпринять движению научного скептицизма. В ряде стран религиозные организации были заметно более активны и, как следствие, более успешны в проталкивании своих программ в систему государственного образования. На данный момент эта битва не только полностью проиграна, это битва, в который скептики даже не считают уместным принять участие.

2.2. Политический активизм

Общее отсутствие попыток лоббирования и судебных разбирательств привело к отсутствию у скептического движения инфраструктуры, необходимой для таких действий, даже в демократических странах, где активизм является серьёзным средством что-либо изменить. Это, в свою очередь, приводит к ситуации, когда всё, что скептики могут делать — это выражать недовольство на решения судов, законы и другие политические действия, которые явно противоречат чётко установленным научным фактам и научно-обоснованным практикам.

Недавний пример — нелепое правило по использованию научных доказательств в судах Европейского союза [7]. В нём говорится, что в случае отсутствия научного консенсуса по рассматриваемому вопросу, суд может использовать менее строгие стандарты доказательств для вынесения решения, в отличие от отклонения дела в силу недостаточных доказательств.

Реакция от скептического сообщества была привычной: в нескольких подкастах сообщили о постановлении и обсудили, насколько оно неправильно, но ни одна из скептических организаций не попыталась что-нибудь предпринять в этом отношении. Другими словами, в скептическом сообществе произошло внутреннее обсуждение, и оно не попыталось изменить положение вещей. Нам неизвестны даже небольшие уличные протесты, инициированные любой из скептических организаций Европейского союза.

Это бессилие резко контрастирует в сравнении со многими другими движениями, которые активно оспаривают, лоббируют и протестую против законов и решений судов, с которыми они несогласны. В то время как понятно, что такие действия невозможны в недемократических странах, скептики США и Европы демонстрируют удивительное отсутствие инициатив в этом отношении.

Опять же, противоположная сторона — псевдонаучные движения и экстремальные религиозные группы, выглядит куда лучше в вопросе донесения своих взглядов и организации локальных мероприятий. Недавно мы наблюдали антинаучную кабинку на многолюдной берлинской площади. Она находилась там несколько дней, её сторонники заманивали прохожих внутрь и раздавали листовки.

Существенных инициатив такого сорта со стороны скептиков не наблюдается. Есть отдельные примеры вроде деятельности The Good Thinking Society в Великобритании, но скептические организации подобными вещами обычно не занимаются. Даже такая простая общественная деятельность находится вне сферы действий типичной группы скептиков.

2.3. Раскрытие обмана

Статья в Википедии о скептическом движении описывает его цели как «исследование заявлений по выходящим за рамки общепринятого темам и установление, имеют ли они под собой эмпирическую базу» [1]. В реальной жизни это часто переходит в расследование особой группы личностей, таких как экстрасенсы и целители верой. Многие группы скептиков рассматривают эту задачу как основную цель и основополагающее направление активизма.

В то время как значительные ресурсы, как видится, направлены на этот вид деятельности, скептические организации не заостряют внимание на оценке результатов этой работы. Если рассмотреть известнейшие случаи, то становится очевидным, что по большему счёту, данный вид активности не имеет успеха, особенно в долгосрочной перспективе. Даже в тех случаях, когда такие расследования вроде бы дали хорошие результаты.

Одно из крупнейших расследований в истории современного движения научного скептицизма 

. В то время как мы не принижаем заслуг Деймса Рэнди по проделанной в отношении Попоффа работы, мы полагаем, что это дело куда более запутанно, чем его обычно представляют, и имеющиеся данные допускают различные трактовки.

Например, мы не можем найти определённого доказательства тому, что падение Попоффа в конце 80-х произошло конкретно из-за действий Рэнди. Причина, по которой эффективность действий Рэнди будет ставиться под сомнение, заключается в том, что другие публичные раскрытия мошенничества телевизионных евангелистов такого же эффекта не произвели. Например, выпуск передачи CBC Television 2004 special с Бенни Хинном (Benny Hinn) не возымел эффекта на его последователей. И поэтому не очевидно, почему последователи Попоффа могли отреагировать на расследование Рэнди.

В действительности у нас нет информации чтобы сделать вывод об избавлении аудитории Попоффа от иллюзий. Всё что мы знаем — Попофф ушёл из эфира. Индикатором того, что его последователи прозрели, было бы падение количества посетителей мероприятий, протесты, судебные тяжбы в адрес Попоффа на почве мошенничества и так далее. Насколько нам известно, ничего такого не происходило, по крайней мере достаточного масштаба, и вместо этого бизнес Попоффа встретил тяжёлые времена, что не было связано с Джеймсом Рэнди. Конечно, гипотеза, что именно скептическое расследований привело к проблемам Попоффа в бизнесе, является возможной, но и не доказанной окончательно.

Невзирая на это, Попофф вернулся в 1998 году и продолжил своё дело, зарабатывая миллионы долларов. Можно возразить, что это прямое следствие того, что скептическим организациям не удаётся изменить правовое регулирование. Если бы они сумели воспользоваться случаем для продвижения политических изменений, то это бы не только возымело эффект на других телевизионных евангелистов, заявляющих, что они имеют сверхъестественные целительные способности, но и сделало бы возвращение Попоффа крайне маловероятным. Вместо этого случай так и остался единичным, который не повлёк изменения законодательства, а теперь Попофф рекламирует свои «товары для исцеления» в США, Канаде, Великобритании, Австралии и Новой Зеландии [8]. Сотни, если не тысячи других целителей верой промышляют в США и по большей части не встречают отпора. В 2007 году Сенат возбудил расследование в отношении нескольких видных телевизионных евангелистов. С тех пор это не привело к каким-либо действиям в их отношении, но стоит отметить, что это было сделано не какой-либо скептической организацией.

Представляющееся эффективным расследование заявлений Джеймса Хайдрика (James Hydrick), проведённое Рэнди, поднимает схожие вопросы. 

 казалось оборвал начало его карьеры на телевидении. В 80-х его разыскивала полиция в связи с задолженностью, не имеющей отношения к рассматриваемой теме. В 1989 году его наконец арестовали, потому что один офицер не при исполнении увидел его на популярном тогда шоу Салли Джесси Рафаэл (The Sally Jessy Raphael), обсуждавшего экстрасенсорные способности. В статье журнала Tribuneтакже утверждается, что охранники, перевозившие его в тюрьму в Арканзасе, опасались, что он применит свои силы чтобы раскачать фургон, и тюремщикам было рекомендовано не смотреть ему в глаза, поскольку Хайдрик может наложить на них заклинание. Таким образом становится понятно, что в глазах общественности он по-прежнему был экстрасенсом, и не попади он в тюрьму, его деятельность могла бы возобновиться, включая и появление в телевизионных передачах.

Другой известный 

, хорошо известного в скептическом сообществе. В некотором смысле, Ури Геллер определил карьеру Джеймса Рэнди как скептика. Вмешательство Рэнди в бесчестные появления Геллера на передаче The Tonight Show является развлекательной и проницательной историей. Но что многие скептики при этом забывают, так это в конечном итоге бесплодность усилий Рэнди в отношении Ури Геллера. Его появление на The Tonight Show кажется имело обратный эффект. Адам Хиггинботэм (Adam Higginbotham) из New York Times пишет:

К удивлению Геллера его тут же пригласили на шоу Мерва Гриффина (The Merv Griffin Show). Он был на пути превращения в суперзвезду в сфере паранормального. «Это шоу Джонни Карсона сделало Ури Геллера», сказал Геллер. Эта неудача позволила безоговорочно доверяющей аудитории считать его дар ещё более реальным: если бы он выполнял магические трюки, то они были без всякого сомнения работали.

Книга Рэнди, изданная позже по этой теме, как представляется также оказалась безрезультатной. Геллер успешен и в наши дни, проживая комфортную жизнь как знаменитость.

Но это не говорит о том, что развенчание мифов не может быть эффективным. Выполненное должным образом и в подходящих обстоятельствах, раскрытие обмана экстрасенса может по крайней мере дискредитировать его в достаточной степени, чтобы он хотя бы ушёл из эфира. В конце концов Джеймс Рэнди поспособствовал срыву карьеры Хайдрика на телевидении. Почему этого не произошло в случае с Ури Геллером?

Всё дело в том, как именно раскрытие обмана было проведено в каждом случае.

Хайдрик был публично и понятным образом обличён. Он не только не смог повторить свои трюки после того, как к условиям был добавлен контроль, сам факт этого был нагляден и очевиден, и предположение об используемых уловках были озвучены Рэнди.

Во время 

 никакой подобной информации не было озвучено. Вся история по большей части продолжает оставаться за кулисами. Единственное, что видели зрители, так это неспособность Геллера продемонстрировать свои способности конкретно на Шоу Карсона, причём непонятно почему. Они не знали, в чём причина, поскольку никто не сказал, что был добавлен контроль. Они даже не знали, за чем следить, так как никто не озвучил предполагаемые способы исполнения трюков Ури Геллера, .

Например, Рэнди часто рассказывает историю, как Геллер продолжал постукивать ногой по столу чтобы увидеть, какие канистры затрясутся, и получить догадку, в каких из них нет воды. Или что обычно Ури Геллер мог провести предварительное исследование реквизитов, но в тот раз они добились того, чтобы у него не было такой возможности. Но ничего из этого не было сказано на Шоу Джонни Карсона.

В то же время, будь у Карсона цель действительно обличить Геллера, возможно его карьера на телевидении США была бы окончена. И чтобы достичь этого не требуется вести себя вызывающе по отношению к Геллеру. Карсон мог бы в начале разговора сказать, что многие люди подозревают, что Ури Геллер использует методы вроде этого, этого и этого чтобы совершать свои «чудеса», но «сейчас мы решили положить конец этим слухам раз и навсегда, и подготовили реквизиты, которые позволяют сделать проверку этим, этим и этим образом». Такое введение создало бы совершенно другую обстановку и поставило бы Геллера в положение, где бы ему нужно было показать, что он не фальшивка. И это бы дало подсказку другим шоу на телевидении, как им нужно проверять Геллера, а также дало сигнал зрителям о возможном мошенничестве с его стороны и за чем в передаче нужно следить.

Но ничего из этого не было сделано. И поэтому нет ничего удивительного в том, что Шоу Джонни Карсона только подстегнуло карьеру Геллера. Можно даже сделать утверждение, что вряд ли рядовой зритель мог воспринять передачу как попытку раскрытия обмана. Она была такой для Рэнди, Карсона и, возможно, для некоторых людей среди сотрудников телепередачи.

В целом, основополагающее различие между случаем Хайдрика и случаем Геллера в том, что в первом случае было легче раскрыть обман, чем во втором.

Хайдрик утверждал, что якобы способен к более или менее классическому варианту телекинеза — передвижению лёгких объектов с помощью сил своего разума. Чем более прямолинейным является заявленный эффект, тем легче придумать способ контроля и понять, как его технически организовать. Также прямолинейные эффекты оставляют мало возможностей для импровизации: существует не так много способов убедительного продемонстрировать тот же телекинез.

С другой стороны способности, о которых заявлял Геллер, по большей части относятся к категории куда менее очевидных, как скажем чтение мыслей и умение видеть через препятствия. Их куда сложнее проанализировать. Подготовленный опытный фокусник мог бы получить необходимую информацию прямо на месте, используя множество методов. Или даже сделать так, что если испытуемый оказался бессилен подтвердить своё заявление, то фокусник в таком случае демонстрирует что-то другое, тоже удивительное, но не совпадающее с тем, что непосредственно тестируют. Это известный ход, к которому прибегают фокусники, если их просят повторить трюк. И это одна из вещей, которая произошла при экспериментальной проверке Ури Геллера в Стэнфордском исследовательском институте [11, 12].

Как следствие не всегда легко можно понять, какой именно метод использует Ури Геллер. Возможна импровизация, подсказки, ненамеренно скрытые средствами телевизионной режиссуры, но и большая часть работы может быть проведена ещё до шоу, вне досягаемости камер. Поэтому обычная попытка проверки заявлений Геллера редко позволяла бы точно повторить условия для его способности к чтению мыслей.

Кроме того, фокусники меньше сопротивляются к раскрытию принципов, лежащих за простыми трюками, вроде способности передвигать ручку для письма. Фокус с чтением мыслей, с другой стороны, является современным трюком, и многим из фокусников, включая Рэнди, было бы неловко раскрывать его секреты, так как многие из используемых Геллером методов используются и профессиональными фокусниками. Когда Джеймс Рэнди повторяет трюки Геллера, он никогда не объясняет, каким именно образом он это делает. И для зрителя это выглядит также таинственно, как и любая из демонстраций Ури Геллера.

Кто-то также может сказать, что повторение трюка по сути не является обличением и таким образом не является убедительным. Что если тот же результат можно получить в фокусе, то это не покажет, что Геллер является мошенником.

Другая инициатива, Конкурс Джеймса Рэнди на приз в $1 000 000 долларов, всецело основывалась на предположении, что раскрытие обмана является эффективным способом изменения точки зрения людей. Но мало свидетельств того, что Конкурс был изначально способен существенно повлиять на мнение общественности по вопросу существования паранормального. Наоборот, сейчас мы также наблюдаем глубокий интерес к мистическому, множество экстрасенсов с успешными карьерами, на которых не повлияли все развенчания, такие как Джон Эдвард, Джеймс ван Пра и Сильвия Браун (John Edward, James Van Praagh and Sylvia Browne). Также, первоначальной целью Конкурса было привлечь к проверке способностей видных персон, но таких случаев никогда не было. Вместо этого организатором пришлось иметь дело с заявками от случайных людей, в то время как представляющие интерес для проверки экстрасенсы его игнорировали.

На наш взгляд Конкурс испытывает несколько концептуальных проблем, которые предопределили его будущее.

Во-первых, предлагается слишком большая сумма денег, в которую можно было бы поверить. Общественность скорее подумает, что игра подстроена, что её исход решён заранее. Это обстоятельство сводит на нет результат того, что известные экстрасенсы отказываются принять участие — если широкая аудитория полагает, что тест может быть сфабрикован, её симпатии были бы на стороне отклонивших предложение. Предыдущие варианты Конкурса выглядели более убедительно, когда денежный приз не превышал $10 000.

Во-вторых, исходы тестов не очевидны. Даже большинство скептиков не понимает на практике статистическую значимость. А для широкой аудитории результаты могут быть весьма неочевидны, даже если она не сомневается в честном характере игры. Например, 

 (Fei Wang) в 2014 году завершилась уже после двух попыток. Объяснение включало математическую формулировку — Вонг получил бы миллион в случае 8 из 9 успешных попыток. Но статистика контринтуитивна, и если целью Конкурса было достичь широкой аудитории, то такое высокое требование и затем окончание испытания после двух попыток ожидаемо выглядит неубедительно, даже если всё корректно с точки зрения математики.

Это показывает, что разоблачение обмана не является простым делом, и его результаты как ограничены, так и сильно зависят от целого ряда факторов, от рассматриваемых заявлений до окружения, в котором пытаюсь совершить указанные чудеса. По целому ряду причин обличения экстрасенсов возможно стоит избегать.

Иллюстрация — Shutterstock.

3. Выводы

Наша цель — не сказать, что движение научного скептицизма ничего не привносит в мир. Объединение единомышленников, позволяющее скептикам понять, что они не одиноки, изменило жизни многих людей. Мы утверждаем, что движение скептиков является движением, которое не добивается реальных изменений вне скептического сообщества, то есть не имеет активизма.

Скептические организации больше сосредоточены на внутригрупповых видах деятельности, и более точно могут быть охарактеризованы скорее как аналитические центры, чем как группы активистов. Их повестка дня по большей части остаётся неизвестной широкой аудитории и их взгляды на мир по большей части неосуществимы.

Даже термин «скептик» не был достаточно чётко определён для широкой аудитории, и хотя многие термины, ассоциирующиеся с активной деятельность участников движений, вроде термина «феминист», подвержены неправильному толкованию и стереотипам, что означает «скептик» — ещё больше непонятно для общественности, в то время как термин «научный скептицизм» часто понимается как «недоверие к науке».

В то же время, если кто-то хочет что-то изменить, то скептическое движение предоставляет широкий набор вариантов, от простых политических действий, таких как протесты и городские мероприятия, до лоббирования, судебных разбирательств и включения в политические переговоры.

Несколько скептических инициатив являются исключением из правила и нацелены за пределы своего сообщества. Известным примером будет проект «Партизанский скептицизм в Википедии» (Guerrilla Skepticism on Wikipedia) Сьюзан Гербич [13]. Это отличный пример деятельности, направленной на аудиторию не-скептиков. Благодаря инструментам отчётности Википедии также поддаётся оценке и охват GSoW.

Активизм тяжёл и часто является слишком запутанным. С того момента как какая-либо группа начинает пробовать что-то изменить в соответствии со своими взглядами, с высокой вероятность начинают возникать споры. Скептики имеют представление, что представляет собой отпор со стороны адептов существования паранормального. Но это может быть ничем по сравнению с ответным ударом, который они могут получить, если начнут участвовать в политических действиях.

Но это цена, которую требует изменение мира. Если скептики хотят изменений, то они должны по-настоящему начать что-то делать для этого.

4. Общие возражения и дополнительные примечания

4.1. Я не хочу изменять мир. Я хочу вдохновить его, чтобы он изменился сам

Это относительно распространённое мнение.

Краткий ответ заключается в том, что вдохновение мира на самоизменение само по себе подпадает под определение изменения мира. И это по-прежнему требует разработки стратегии и её вотворения в жизнь, поскольку нужно понять, каким именно образом можно вдохновить и как непосредственно вдохновить общественность.

Если мы посмотрим несколько глубже, то базовая логика возражения требует от нас провести различие двух методов активизма:

а. донесение вашего мировоззрения посредством политического действия
б. изменение мнения общественности (с ожиданием того, что вслед за этим естественным образом возникнет политическое действие)

В любом активизме обычно используются оба подхода, но кому-то из сообщества комфортней использовать первый метод, а кому-то второй.

Более важно понять, что ключевой аргумент не становится неприменимым при обсуждении стратегии изменения общественного мнения. Даже если кто-то убедит общественность в ценности скептицизма, очевидно, что у него должен быть и вразумительный план дальнейших действий. Некоторые из более эффективных стратегий, вроде введения критического мышления в государственные школы, сделают политическое действие неизбежным.

Но даже если кто-то сосредоточен на неполитических инициативах, вроде создания материалов для общественности, то очевидно, что эту стратегию не выполняют с какой-либо строгостью. Как было сказано ранее, аудитория скептических организаций по большей части состоит из единомышленников, и усилия разорвать этот круг выглядят недостаточными.

Таким образом, последовательная работа по вдохновению на реальные изменения требует концентрации усилий на задаче распространения скептического подхода.

4.2. При политическом действии есть риск нанесения непредвиденного вреда

Когда идёт разговор об отдельных случаях, такой подход является разумным. Вкратце, этот аргумент обычно формулируется как «выбирай своё поле битвы». Однако, выдвигаемый в качестве философии на все случаи жизни, он встречает возражение о неоправданной осторожности.

В конце концов, любое действие имеет риск создания вреда, и это всегда вопрос взвешивания рисков и выгоды. В случае скептицизма, хотя многие поднимаемые в нём вопросы имеют философскую, абстрактную природу, довольно много из них — вопросы жизни и смерти, вроде вакцинации и прочих, затрагивающих общественное здоровье. Потенциальная выгода от решения этих проблем просто грандиозна.

Если скептики действительно считают, что их методы и мировоззрение корректны и в конечном итоге идут на пользу каждому, выбор бездействия по причине возможных непредвиденных проблем является иррациональным. Понятно, что всегда могут быть непредвиденные последствия, но предполагаемая выгода их перевешивает.

Более того, есть способы справиться с возникающими проблемами. Не любой вред является непредвиденным и не любой непредвиденный ущерб является непоправимым. В важных случаях разумным является действовать и встречать сложности по мере их возникновения.

Это справедливо для всех социальных движений. Когда мы решаем бороться за права человека, мы понимает, что даже лучшие намерения могут повлечь непредвиденные страдания. Но мы считаем, что это настолько важная и далеко идущая цель, что мы предпочитаем иметь дело с непредвиденными последствиями, когда такие имеют место. Мы не стоим на месте из-за того, что существует вероятность возникновения проблем.

4.3. У скептицизма нет одной единой задачи, поэтому на выходе так мало результатов

Наличие нескольких целей не означает отсутствие результата. Если цели настолько широко различны, что делают какое-либо действие невозможным — тогда, конечно, мы бы смотрели на недееспособное движение.

Но нет свидетельств тому, что скептики не объединены целями, достаточно общими для возможности конкретных действий. Подавляющее большинство скептиков скорее всего согласятся с тем, что антипрививочное движение представляет угрозу для общественного здоровья, что критическое мышление и основы научного метода нужно внедрить в базовое образование, что следует руководствоваться доказательной медициной, что деньги налогоплательщиков не должны расходоваться на исследование неправдоподобных и уже отвергнутых медицинских практик, и так далее.

Это возражение можно также понимать так, что не все люди, самоидентицицирующие себя как скептики, стремятся стать деятелями. Но это справедливо в отношении любого социального движения. Не все, кто причисляет себя к феминистам, захотят приложить усилия в плане реального активизма. Очевидно, что в движении научного скептицизма есть люди, которые желают изменить мир.

4.4. Католической церкви потребовались сотни лет чтобы встать на ноги. Скептическому движению 40 лет

Католическая церковь не является социальным движением. Первоначально она была культом, который боролся за доминирующее положение в глубоко религиозном обществе, в совершенно другое время, в совершенно других условиях. Корректно будет сравнивать движение научного скептицизма с другими современными социальными движениями — феминизмом, защитой окружающей среды и так далее. И по этим примерам совершенно видно, что четырёх десятков лет достаточно, чтобы добиться хоть каких-то результатов.

Но есть и более глубокий ответ на это возражение. В статье не просто утверждается, что у скептического движения нет осязаемых достижений. В ней кроме того утверждается, что по большей части времени не производится даже и попыток достичь этих осязаемых результатов.

Это не та ситуация, когда скептическое движение регулярно пытается противостоять антинаучным законам и терпит неудачу, или пытается создавать материалы для широкой аудитории — оно не ухватывается за возможности сделать что-то в этом направлении. Большую часть времени таких инициатив даже не предпринимается.

4.5. Greenpeace — крайне непопулярная организация среди скептиков. Как можно сравнивать нас с Greenpeace?

Мы не сравниваем. Сравнение движения и организации было бы ошибкой. Вместо этого мы сравниваем скептические организации с другими организациями — той же Greenpeace. Взгляды Greenpeace имеют здесь второстепенное значение, эта организация просто является примером группы активистов, которая сосредоточена на том, чтобы добиваться каких-то изменений.

4.6. Конференции ничего не изменяют, они лишь способ нашего объединения для того чтобы что-то изменить

Аргумент не в том, что конференции должны что-то менять, а то что на них направлены слишком большие усилия. Решение обрисовать их статистику было сделано в связи с ожидаемым аргументом, что конференции сами по себе являются образовательными мероприятиями, которые ощутимо изменяют мир. Доступные данные показывают, что это не так.

4.7. Есть мнение, что скептическое движение не может толком решить саму задачу самоподдержки сообщества единомышленников

Мы согласны. Тот факт, что после 40 лет даже на крупнейших скептических мероприятиях число участников не может преодолеть рубеж в 1000 человек, показывает отсутствие существенного роста. Локальные группы скептиков имеют тенденцию нехватки людей.

Тем не менее, темой статьи был вопрос о том, насколько хорошо скептическое сообщество в деле изменения мира. По сравнению с этой задачей действия по формированию самого сообщества определённо более успешны.

1. Skeptical movement.
2. Committee for Skeptical Inquiry.
3. The Skeptics Society.
4. JREF YouTube channel.
5. 

.
6. Psychic Investigator.
7. Terrible Decision from the Court of Justice of the European Union.
8. Peter Popoff.
9. 1980s TV «psychic» and sex offender wants to be freed from mental hospital.
10. The Unbelievable Skepticism of the Amazing Randi.
11. Uri Geller at SRI.
12. Kurtz, Paul. (1985). A Skeptic’s Handbook of Parapsychology. Prometheus Books. p. 213. ISBN 0-87975-300-5.

«Skeptics have criticized the test for lacking stringent controls. They have pointed out that the pictures drawn by Geller did not match what they were supposed to correspond to but appeared, rather, to be responses to verbal cues. What constituted a "hit" is open to dispute. The conditions under which the experiments were conducted were extremely loose, even chaotic at times. The sealed room in which Uri was placed had an aperture from which he could have peeked out, and his confederate Shipi was in and about the laboratory and could have conveyed signals to him. The same was true in another test of clairvoyance, where Geller passed twice but surprisingly guessed eight out of ten times the top face of a die that was placed in a closed metal box. The probability of this happening by chance alone was, we are told, one in a million. Critics maintained that the protocol of this experiment was, again, poorly designed, that Geller could have peeked into the box, and that dozens of other tests from which there were no positive results were not reported».
13. Guerrilla Skepticism on Wikipedia.
14. Anti-Superstition and Black Magic Act.
15. Good Thinking Society.