Дмитрий Быков о критическом мышлении россиян
https://echo.msk.ru/blog/partofair/2111650-echo/
Меня в последнее время вообще очень занимает вопрос: а что предрасполагает человека, что его сподвигает, скажем, верить пропаганде или не верить? Вот в чем ключевая устойчивость? В чем тот краеугольный камень, который одного заставляет радостно верить любой пропаганде, а другого — наоборот? Почему один гипнабелен, а другой — нет?
Вот я, например, оказался совершенно негипнабельным, хотя уж какие замечательные профессионалы со мной работали. Я просто не воспринимаю чужую волю, которая пытается подчинить мою. Ну, для того чтобы тебя загипнотизировали, надо этого хотеть. И я думаю, что здесь примерно та же предрасположенность, что у наркомании, ведь один может стать наркоманом, это доставляет ему наслаждение, а другому дороже всего цельность его сознания. Сколько замечательных людей сознательно отказались от экспериментов с ЛСД, когда это было еще вполне возможно, просто потому, что им дорога была трезвость ума. А вот другим, наоборот, таким как Лири или Керуак, им интересно было посмотреть на собственное измененное сознание.
Мне, честно говоря, абсолютно чужда вот эта жажда новых ощущений. Я более всего, ну, помимо каких-то озарений, которые я сам могу вызвать иногда, более всего я дорожу как раз самоконтролем. Когда-то БГ на мой довольно наивный вопрос «Есть ли у вас способ написать хорошую песню? Может, какая-то стимуляция? Может быть, погода?», он ответил предельно точно (это лучший ответ, какой я знаю на этот вопрос): «Надо две недели писать плохие — тогда вы напишете хорошую». И действительно, ведь поэт пишет кустами, и не только поздний Мандельштам, а любой. Ну, просто он часть кустов уничтожает, а Мандельштаму дороги были все побеги, чтобы показать, как формируется ствол, ядро, зерно стихотворения. Вот так же собственно и для того, чтобы написать хорошее стихотворение, надо порасчищать чакры, надо написать несколько плохих — и тогда вот ты научишься формулировать. Соответственно, никаких способов, никаких стимуляторов, позволяющих написать шедевр, увы, не существует.
Скажу вам больше: для меня наркомания всегда выглядела как попытка проникнуть с отмычкой туда, куда надо входить с ключом, а это как-то ниже моего достоинства. Вот та же история и с гипнабельностью, с подчиненностью пропаганде и т.д. Люди любят иногда сдаться на милость чужой воле… Да и вообще, знаете, дьявольщина (а архаика и есть самая беспримесная, самая пряная и хмельная дьявольщина), дьявольщина — она великая обманщица. Дьявол — великий обманщик. Он всегда сулит вам небывалые откровения за счет того, что вы отдаетесь злу, вы начинаете служить злу, а вам в результате, как в сказке Шарова «Мальчик Одуванчик и три ключика», взамен сундука с драгоценностями приносят сундук с живыми лягушками или с золой, угольями и пеплом.
Так что для меня то, что человек устойчив к пропаганде — это он всего лишь устойчив к оргиастичности, к этому оргиастическому желанию быть плохим с разрешения. Именно поэтому мне кажется, что Россия никогда не скатывается в фашизм — именно потому, что количество людей, готовых противостоять гипнозам, оно в России критически велико. Ну, просто сама действительность такова, что она формирует критическое мышление.
Думать, что вот эта устойчивость к гипнозам формируется за счет воспитания? Нет, не думаю. Я знаю массу людей, получивших воспитание в прекрасных семьях и скатившихся в такой неприличный лоялизм, в такой «крымнаш», в такую как бы, понимаете, сознательную мерзость. Они понимают, что они лгут, или они понимают, что они пишут аморальные тексты, но они наслаждаются этим. Среди моих друзей таких оказалось довольно много, просто это у них не проявлялось до какого-то момента. Вот есть люди не устойчивые к таким вещам. Господи, алкоголиков среди моих друзей тоже оказалось довольно много. Были нормальные люди — потом поняли, что, оказывается, спиваться им больше нравится, чем работать. То есть это, видимо, такой же природы, как наркомания, как алкоголизм, как вообще отказ от мыслей в пользу эмоций.
Правильно сказал, кажется, Эйнштейн, хотя это приписывается и Расселу: «95 процентов людей скорее умрут, чем начнут думать. Собственно так они и делают». Но некоторым людям действительно мышление, мыслительный процесс доставляет меньше радости, чем процесс опьянения. И это не биологическое, это как-то связано, ну, если угодно, с ненавистью и отвращением к труду, с нежеланием трезво видеть вещи, как они есть. Ну, не каждый же может выдержать реальность. Как говорил тот же Шоу: «Алкоголь — это обезболивающее при столкновении с жизнью». Ну не все могут выдержать без обезболивающего. Я всегда считал ниже своего достоинства верить тем или иным гипнозам. Мне критическое мышление было всегда дороже.