Онтология коррупции в России (одна из моделей)

Онтология коррупции в России (одна из моделей)

by Евгений Волков -
Number of replies: 0

Чего не знает о коррупции даже Навальный

kungurov

 https://kungurov.livejournal.com/209617.html

entry is in top500 rating



Продолжение моих тюремных записок о навальнизме. Начало здесь. Хочу отметить, что беседа в прямом эфире между Алексеем Навальным и Игорем Стрелковым ни разу не дебаты. В дебатах могут участвовать только равностатусные субъекты. Поэтому в демократических странах дебаты проводятся между претендентами на выборные должности, причем эта встреча лицом к лицу между оппонентами считается апогеем предвыборной гонки. В России, хотя избирательное законодательство и предусматривает проведение дебатов, фактически они не проводятся. Вы можете вспомнить, чтоб хоть раз Путин снизошёл до общения в прямом эфире с другими претендентами на пост президента? Не царское это дело! Можно констатировать, что в РФ политическая культура крайне низка и практики публичных дебатов не существует.

Алексей Навальный вне зависимости от вашего к нему отношения является публичным политиком и заявляет о претензиях на пост президента. А каков статус Игоря Стрелкова? Он не только не желает возглавить страну, но и заявляет о том, что в настоящий момент находится вне политики. Выходит, что это не дебаты, а встреча кандидата (потенциального, конечно) со своим избирателем, который даже теоретически за него никогда не проголосует, потому что считает заклятым врагом. По сути, политик Навальный беседует с «троллем», который абсолютно неуязвим для какой-либо критики, потому что он не имеет программы, которую можно критиковать, не имеет симпатий электората, потому не способен их потерять, и никуда не баллотируется, посему и проиграть не может. Если утрировать, то задача Стрелкова – метнуть какашку в Навального, а тот максимум, что сможет сделать – это ловко увернуться.

Это как раз та ситуация, которую мы искали – когда публичному политику приходится вести диалог в максимально некомфортной для себя среде, мобилизуя все свои способности, демонстрируя всю глубину своих познаний об обсуждаемом предмете, выказывая быстроту реакции и ораторские таланты. Следуя принципу «кто ясно мыслит – тот ясно излагает», мы можем оценить умственные способности политика именно по его экспромтам, а вовсе не по написанным спичрайтерами и заученным наизусть популистским месседжам.

Итак, на обсуждение вынесены три вопроса – борьба с коррупцией, отношения с Западом и ситуация на Донбассе. Свою позицию по первой теме Алексей Анатольевич донес достаточно ясно, заявив, что для того, чтобы побороть коррупцию, нужна прежде всего политическая воля, и заверил, что она у него и его команды имеется. Далее он сформулировал три политических фактора в качестве антикоррупционных инструментов: политическая конкуренция и честные выборы; независимые суды; свободные СМИ. Также Навальный отметил несколько специфических моментов, пообещав принять закон о борьбе с незаконным обогащением чиновников (он предложил считать их таковым просто по факту превышения личных расходов над официальными доходами), ввести институт независимых прокуроров и отменить безумное госрегулирование, душащее реальное производство и сферу услуг.

Важнейшей из специфических мер наш кандидат в кандидаты в президенты считает реформу системы государственного и муниципального заказа, составляющего 32 триллиона рублей (40% ВВП) из которых расхищается 6 трлн. руб. Выход Навальный видит в том, чтобы сделать эту сферу максимально прозрачной и поставить госзаказ под контроль общественных организаций.

Игоря Стрелкова эти тезисы совершенно не удовлетворили. Он заявил, что база коррупции в России – олигархический режим, и пока страна не избавится от статуса сырьевого придатка мировой экономики, говорить о борьбе с коррупцией вообще бессмысленно. «Вы не собираетесь ничего менять, – перешёл Стрелков в атаку, – Вы собираетесь действовать в рамках той системы, которая существует с 1991г <…> Вы собираетесь внести какие-то очень незначительные косметические изменения в систему, которая сама по себе рождает коррупцию».

Коррупция, по мнению Игоря Ивановича, есть явление экономическое, а потому нужно менять экономический базис страны, в то время как все антикоррупционные тезисы Навального были посвящены изменениям в политической надстройке.

Это был удар под дых. Анатольич сник и вместо того, чтобы ответить на вопрос о том, как он собирается реформировать экономический базис России, принялся объяснять пенсионеру Стрелкову, изучавшему политэкономию еще в советском вузе, что тот неправильно понимает марксизм. Навальный заявил, что базис экономики – это те самые 32 триллиона госзаказа, которые и кормят олигархию, состоящую из путинских дружков. Если лишить их этой кормушки, олигархия исчезнет, а у страны появятся колоссальные деньги для реформирования экономики. «Важнейшая задача – бороться с положением России, как сырьевого придатка. Только с коррупцией это никак не связано» – резюмирует он, акцентируя внимание на том, что завяленных политических мер по борьбе с коррупцией будет достаточно для победы над ней.

Давайте проанализируем, насколько Навальный неправ (а он в данном случае неправ абсолютно). Госзаказ никогда не может является базисом экономики даже в случае полного ее огосударствления. Госзаказ – это, если утрировать, расходы казны, а базис – это то, что обеспечивает ее доход, причем именно первичный доход. Поясняю, что это такое: сегодня Россия качает нефть, продает ее за бугор и государство забирает у нефтяников в качестве налогов 80% стоимости барреля в виде НДПИ, экспортной пошлины, налогов на прибыль, акцизов, платы за лицензии и т.д. (так было до обвала на рынке углеводородов, сейчас государство отбирает меньшую долю). Вот эти деньги государство и тратит в рамках госзаказа, например, на строительство моста в Крым. Да, олигарх Ротенберг, получивший в кормление этот госзаказ, тоже платит налоги в казну, но это для государства уже вторичный доход, поскольку если бы нефтяники не заплатили налоги, то в бюджете не было бы денег и на крымскую мегастройку.

Тезис о том, что, сохранив 6 триллионов, разворовываемых ежегодно «королями госзаказа» и чиновниками, можно реформировать экономику России, избавив ее от сырьевой зависимости, вообще смешон. Сегодня инвестиции в основной капитал составляют в РФ примерно 8 триллионов рублей в год (эти данные «Росстата» безумно завышены, но не будем их сейчас оспаривать), еще порядка 6 триллионов идет на развитие человеческого капитала (образование, здравоохранение, наука и т.д.) То есть совокупные фонды развития в России – приблизительно 14 триллионов рублей в год или 18% ВВП. Но лишь для того, чтоб остановить деградацию основных производственных мощностей, фонды развития должны составлять 26 триллионов руб. (32% ВВП).

Это, подчеркиваю, минимальные затраты, необходимые, чтобы прекратить падать. Чтобы добиться роста экономики, капитальные затраты должны быть существенно выше. Советский Союз в 80-е годы реинвестировал в развитие 36% валового продукта. В Китае фонды развития достигали 48% ВВП. Теперь посчитаем. Даже если Навальный, волшебным образом, полностью декриминализирует госзаказ и заставит сэкономленные деньги работать на экономику, все равно еще 6 триллионов ежегодно будет недоставать для поддержания на нынешнем уровне старых советских фондов. А для избавления от сырьевой зависимости в России придется практически с нуля строить новый контур экономики высокого передела – это колоссальные затраты, которые пока никто не считал, потому что подобная задача не ставилась.

Стрелков совершенно прав – корень коррупции не в гнилой путинской политической надстройке, а именно в сырьевом характере экономического базиса. Страна провалилась в феодализм не потому, что Путин выстроил самодержавную систему управления, а потому что экономика приобрела феодальный, то есть рентный характер. С той лишь разницей, что в средние века основой экономики была земельная рента, а базой путинизма является рента экспортно-сырьевая. Так что сословное общество и авторитарная политическая модель полностью соответствует нынешнему экономическому базису.

Я не хочу втаптывать в грязь наивные демократические идеалы Алексея Анатольевича, ей богу, мне больно смотреть, как рушатся иллюзии его хомячков, тем не менее, я вынужден констатировать очевидное: ни реформа госзаказа, ни свободные выборы, ни честные суды, ни СМИ, которые будут независимы от власти, никоим образом не гарантируют, что с коррупцией будет покончено даже в том случае, если Путина сменит на троне Навальный – носитель твердой политической воли и светлых идеалов демократии. Царь Петр порешительнее моего тезки был – лично казнокрадам головы рубил, однако с коррупцией ничего поделать не смог.

Возьмем для примера Китай. Никакой политической конкуренции в стране нет, компартия обладает монополией на власть. Свободные выборы? Хм, вы совершенно свободно можете проголосовать за нерушимый блок коммунистов и беспартийных, но, боюсь, к выборам это не имеет отношения от слова «совсем». Есть ли в Китае свободные СМИ? Глупый вопрос, учитывая, что там даже Интернет модерируется, забанены Google и Facebook. Про независимых прокуроров китайцы никогда не слыхали. Вопрос про независимые суды, надеюсь, отпал сам собой (хрен ты станешь судьей, не будучи членом КПК!). В деле госрегулирования экономики Китай отстает разве что от Северной Кореи. Пятилетние планы развития народного хозяйства принимаются на съездах правящей партии, руководство которой директивно устанавливает курс юаня, ставку ЦБ, тарифы на электричество и т.д.

При всем при этом Китай уже 40 лет демонстрирует не просто высокие, а РЕКОРДНЫЕ темпы роста экономики. Коррупция в Поднебесной, конечно, присутствует, однако по нашим понятиям она микроскопическая. По крайней мере, иностранных инвесторов она не пугает, да и местные коммерсанты не считают ее сколько-нибудь значимым фактором риска. В чем же дело?

Теперь давайте посмотрим, насколько предрасположены к демократии страны с высокой долей природной ренты в структуре экономики. Россия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан – автократии. Украина в постсоветские годы утратила свой промышленный потенциал и стала классическим рентным государством, зависимым от экспорта металла и транзита углеводородов. Даже скинув авторитарный режим Януковича, она отнюдь не явила образец демократии, демонстрируя, скорее, признаки failed state – провалившегося государства. К последней категории смело можно отнести Ливию, Сирию, Ирак, Нигерию. На грани катастрофы находится Венесуэла, формально обладающая самыми большими запасами нефти в мире. Только под «мудрым» управлением диктаторов Чавеса и Мадуро страна дошла до голода.

Среди нефтегазовых деспотий Ближнего Востока демократию искать бессмысленно. Закономерность налицо – чем больше нефти, тем меньше демократии. Исключений немного – Норвегия, Австралия и Канада. Ну, тут все ясно: сначала в этих странах сложились высокопродуктивные экономические системы и демократические институты, а потом были обнаружены залежи полезных ископаемых, добыча которых стала иметь весомую долю в ВВП.

Закономерность налицо: чем больше в стране нефти – тем меньше там демократии. Если есть закономерность, значит, у нее имеется объяснение. В данном случае оно лежит на поверхности. С экономической точки зрения коррупция – форма отчуждения элитой общественного продукта, этакая неформальная дань, наложенная на население. Именно сырьевая модель экономики позволяет паразитам эффективно присваивать общественный доход. Механизм грабежа на примере России состоит в следующем.

Экспорт углеводородного сырья – очень высокомаржинальный бизнес. Промысловые издержки на добычу бочки нефти составляют на самых рентабельных месторождениях всего 2-3 доллара. С учетом текущих капвложений (затрат на поддержание существующей инфраструктуры ТЭК в исправном состоянии) пусть себестоимость барреля будет $25 (так оценил ее глава «Лукойла» Вагит Аликперов). С учетом полных капитальных затрат, себестоимость доходит до $50-60, но основные вложения в отрасль были сделаны еще в советское время и для сегодняшних «эффективных манагеров» эти затраты как бы не существуют, им все досталось нахаляву.

Когда баррель стоил 100 баксов, получалось, что маржа с каждой бочки черной жижи составляла 75 баксов, из которых грубо говоря, 10 государство отдавало «эффективным» на карман, а остальное забирало в казну в качестве налогов, после чего их разворовывали, кто как только может – через мегастройки (упомянутые Навальным 32 триллиона госзаказа), через создание бесполезных чиновничьих структур, где дармоеды получают гигантские зарплаты за имитацию полезной деятельности. Конечно, населению кое-что тоже перепадает, но давайте зафиксируем принципиальный факт – рентная маржа непосредственно изымается элитой (бюрократией) и распределяется ею же. Блага в рентном государстве распределяются сверху вниз.

Между обществом и элитой возникает конфликт (пока скрытый), поскольку элита заинтересована в том, чтобы присваивать себе все большую и большую часть природной ренты. Народ, соответственно, хочет обратного – в идеале вообще жить, как в Кувейте, то есть не работать и жировать на ренту (правда в случае с РФ это нереально, поскольку на душу населения у нас добывается 3,5 тонны нефти в год, а в Кувейте – 90 тонн). Что делает элита? Она начинает спешно демонтировать любые социальные институты, с помощью которых общество может оказывать давление на власть, защищать свое право на обладание СПРАВЕДЛИВОЙ долей национального дохода. Дело в том, что у общества и элиты понятие справедливости очень разнится.

Наемный работник Чубайс (с точки зрения марксизма пролетарий, то есть человек, продающий свой труд) свято уверен, что десять лет во главе РОСНАНО, производя для общества исключительно убытки, он имеет право потреблять благ примерно в 800 раз больше, чем средний россианец. Почему? Просто по факту своей принадлежности к элите. При этом следует учесть, что Чубайс кормится со второго контура распределения, разворовывает госбюджет. Те же паразиты, что контролируют первичный источник благ, то есть сидят непосредственно на трубе, присваивают благ на два порядка больше, чем рыжий черт.

И это еще один важный момент – рентная экономика позволяет осуществлять СВЕРХКОНЦЕНТРАЦИЮ национального дохода в руках правящего класса, что приводит к гиперразрыву в доходах между верхами и низами общества. Рентная экономика редко делает страну сверхбогатой (кроме случаев, когда она имеет большие природные богатства и маленькое население), но почти всегда приводит к чудовищному по масштабам расслоению общества на бедных и богатых. Путинская РФ занимает почетное первое место в мире по разрыву в уровне доходов между богатыми и бедными, являя пример самой несправедливой экономики в мире. Если, например, в благополучном ЕС суммарные доходы 10% самых богатых в 5-6 раз превышают доходы 10% самых бедных, то в нищей, по сравнению с Европой, России этот разрыв 30-кратный, то есть наши богачи еще богаче в среднем, чем их европейские собратья по элите, а наши бедные еще беднее европейских нищих. (Продолжение).

 

Чего не знает о коррупции даже Навальный (часть 2)

https://kungurov.livejournal.com/209883.html

 

32 position in rating

 


Начало здесь. Рентная экономика позволяет осуществлять СВЕРХКОНЦЕНТРАЦИЮ национального дохода, что приводит к гиперразрыву в доходах между верхами и низами общества. Рентная экономика редко делает страну сверхбогатой (кроме случаев, когда она имеет большие природные богатства и маленькое население), но почти всегда приводит к чудовищному по масштабам расслоению общества на бедных и богатых. Путинская РФ занимает почетное первое место в мире по разрыву в уровне доходов между богатыми и бедными, являя пример самой несправедливой экономики в мире. Если, например, в благополучном ЕС суммарные доходы 10% самых богатых в 5-6 раз превышают доходы 10% самых бедных, то в нищей, по сравнению с Европой, России этот разрыв 30-кратный, то есть наши богачи еще богаче в среднем, чем их европейские собратья по элите, а наши бедные еще беднее европейских нищих.

Такое положение достигается за счет того, что правящий класс уничтожает любые механизмы, с помощью которых общество может отстаивать свои права. В первую очередь ликвидируется какая-либо оппозиция в политике. Формальные демократические процедуры сохраняются, но фактически выборы становятся безальтернативными. Как при совке народ мог голосовать только за блок коммунистов и беспартийных, так и при путинизме во всех выборах участвует только нерушимый союз воров (ЕР) и их шнырей в лице КПРФ, СР и ЛДПР. Сами понимаете, что реальная демократия с клептократическим режимом несовместима, потому что в этом случае партии, отстаивающие интересы большинства, всегда будут доминировать в парламенте, и верхушке придется с ними считаться. Проблема решается очень просто – все партии, политические и общественные лидеры, которые не устраивают элиту, просто зачищаются (иногда с помощью пистолета, если избирком не справился).

Свободные СМИ? Ха-ха, смешная шутка. В информационном поле давно уже тотально господствует госпропаганда. Если власть не может что-то взять под контроль, например, Интернет, она его кастрируют с помощью технических ограничений, яровых законов и точечных репрессий против блогеров и фотожаберов. Благо, что судебной системы в РФ давно уже не существует, суды из инструмента правовой защиты превратились в элементы карательной системы. Полностью ликвидировано в РФ и местное самоуправление, которое по закону у нас отделено от государства. Но на практике выбранный президентом губернатор выбирает мэров – вертикаль госвласти пронизывает общество сверху донизу.

Осталось выяснить, кто выбирает в России президента. Его выбирает тот, кто контролирует телепропаганду, а ее контролирует сам президент, который, получается, сам себя и выбирает. После чего он выбирает членов правительства, генпрокурора, всех судей, генералов, глав ЦБ И ЦИК (тот, в свою очередь следит, чтоб на выборах побеждали только выбранные президентом партии и кандидаты). Что совсем уже неудивительно, президент выбирает (из числа своим друзей, конечно) глав сырьевых корпораций и «королей госзаказа». В итоге в стране складывается совершенно средневековая патримониальная модель управления, при которой обратной вся полнота власти сконцентрирована в руках узкой группы лиц, обратной связи между правящей верхушкой и бесправным быдлом в принципе не существует, а элита превращается в замкнутое сословие, передающей власть и собственность по наследству. Это, кстати, и есть та самая монархия, за которую так ратует Игорь Стрелков.

Теперь пришло время задаться риторическим вопросом: как же народ мог такое допустить? Дело вовсе не в «генетической неполноценности» русского народа, который, дескать, внутренне предрасположен к рабству, склонен к патернализму и испытывает оргазм, когда его порет крепкая барская рука. Нет, конечно, предрасположенность к рабству и прочий мазохизм у русских имеют место быть, и это глупо отрицать. Но главная причина ренессанса феодализма – рентный характер экономики.
Если львиную долю первичного дохода общества составляет природная рента, и этот первичный ресурс почти полностью концентрируется в руках феодальной верхушки (напомню, что 80-90% сырьевой маржи присваивает себе государство, контролируемое путинской клептократией), то получается, что население находится почти в тотальной экономической зависимости от государства. ЛОЯЛЬНОСТЬ по отношению к власти становится залогом существования для населения, поскольку государство становится основным, а в некоторых случаях и единственным работодателем.

В стране 60 миллионов рабочих мест, из которых примерно половина приходится на госслужбу (чиновники, военные, менты, пожарные, вертухаи, научные сотрудники) и бюджетную сферу (учителя, медики, библиотекари, соцработники и прочие работники ЖКХ, МУПов и ГУПов. Из оставшейся половины 50% рабочих мест в экономике принадлежит госсектору (сырьевые госкорпорации, госбанки, РЖД, ВПК, энергетика, авиапром, судостроение, госпропаганда и т.д.). Для значительной части как бы частных предприятий государство является единственным клиентом (например, для дорожно-строительных компаний), а зачастую они опосредованно контролируются чиновниками.

В этой ситуации открыто выступать против государства и его бенефициаров означает кусать длань кормящую, но пока государство хоть и скудно, но наполняет населению миску, оно будет проявлять позорнейшую рабскую преданность хозяину. Очень наглядно подобная ситуация проявляется в Венесуэле. На улицы выходит протестовать против диктатуры Мадуро, доведшей страну до голода, средний класс (в основном студенты и мелкие бизнесмены), а низы общества, которые более всего пострадали от экономического кризиса, к восстанию не присоединяются, потому что власти выдают им бесплатные талоны на еду (чтобы отоварить их, нужно несколько часов отстоять в многокилометровых очередях). Те, кого уличат в нелояльности режиму, рискуют потерять продуктовые талоны, и это серьезный довод в пользу пассивной поддержки власти. Интересен вопрос: откуда Мадуро берет продовольствие для бесплатной раздачи нищему населению? Ага, верно – оно покупается за валюту, вырученную от продажи нефти, которая осталась даже не основным, а единственным источником существования этого рентного государства.

Как видим, население Венесуэлы, ведет себя столь же рабски-терпильно, как и россианское, хоть там и не было многовекового крепостного рабства или «сталинизма». Бытие определяет сознание, люди ведут себя, как рабы именно в случае зависимости экономики от природной ренты, которая и порождает коррупцию и авторитаризм, вплоть до его высшей формы – фашизма.

И наоборот, в тех странах, где нет больших запасов природных богатства, население, хоть и бедное, но проявляет свою гражданскую позицию гораздо активнее, чем путинские рабы, и не позволяет утвердиться у власти коррумпированным диктаторским режимам. Рассмотрим три постсоветских страны – Грузию, Молдавию и Эстонию.

За счет чего эстонская экономика, не имеющая почти никаких сырьевых ресурсов, обеспечивает своему населению среднюю зарплату, эквивалентную $1500? Вы что-нибудь слыхали про эстонскую коррупцию? Почему у них нет терроризма, политзаключенных и олигархии, зато есть плюрализм в СМИ, свободные выборы и регулярная сменяемость власти? Исторически и ментально эстонцы ничуть не меньшие рабы, чем русские, они веками были на своей земле людьми второго сорта, батрача на немецких и шведских баронов, испытывая не только экономический, но и культурный гнет. Советское прошлое у нас общее, в досоветское время в Эстонии царила полуфашистская диктатура, которая никак не могла научить эстонцев свободе. Однако, сегодня у них реально сложилось правовое демократическое государство.

Молдавия и Грузия, напротив, страны очень бедные, но демократические институты там укрепились и обеспечивают мирную и безболезненную сменяемость власти. Успехи Грузии в борьбе с коррупцией широко известны. Эстонию, Грузию и Молдавию объединяет одно – отсутствие серьезной рентной базы в экономике. Нет ренты – нет сверхконцентрации национального дохода в руках элиты, нет диктатуры, нет коррупции, как значимого экономического фактора, нет жуткого социального расслоения.
Даже если сравнить две среднеазиатские республики – Туркмению и Киргизию, то в первой мы наблюдаем жуткий концлагерь и восточную монархию во всем ее варварском великолепии, а во второй – реально работающие демократические механизмы ротации власти. Туркмения обладает большими запасами газа, у Киргизии нет углеводородных богатств. Хотя ее пока нельзя признать демократической страной, она находится, как говорят политологи, в транзитном состоянии, то есть движется от авторитаризма к демократии (в Грузии и Молдавии тоже транзитные режимы).

Так вот, если подвести промежуточные итоги, то однозначно можно констатировать: сырьевая рента, доминирующая в экономике, неизбежно порождает авторитарную диктатуру, для которой коррупция становится эффективным инструментом концентрации богатств в руках правящей верхушки. И что самое печальное, никакими демократическими «прививками» эта болезнь не лечится.

Наглядный пример тому дает Украина. Демократические институты не помешали прийти к власти такому убожеству, как Янукович, который, вполне честно победив на выборах, утвердил в стране господство своего криминально-олигархического «донецкого» клана, вскормленного экспортно-сырьевым (угольно-металлургическим) сектором украинской экономики. Коррупция при Януковиче расцвела просто фантастически (хотя до путинских масштабов она, конечно, не дотягивала).

Майдан покончил с зарвавшимся коллекционером золотых батонов, к власти пришел не связанный с сырьевой рентой олигарх Порошенко. И что, неужели коррупция в стране побеждена? СМИ стали свободнее после перевыборов в Верховную Раду? Социальной справедливости прибавилось? Олигархия исчезла? Принципиально ничего не изменилось и не изменится, пока не начнет меняться рентный базис экономики Украины.
Украинский пример очень полезен для России, потому что весьма убедительно доказывает: при замене плохих коррупционеров на честных революционеров в системе управления чуда не происходит, коррупция и олигархия не исчезают. Даже демократические реформы самой системы управления (политический плюрализм, независимые суды, парламентаризм, свобода СМИ, конкурентные выборы и прочие фетиши) не способны предотвратить приход к власти авторитарной диктатуры. И уж тем более демократия сама по себе не делает народ богаче и счастливее.

Знаю, какой вопрос вертится на языке у многих читателей: если коррумпированная элита изымает экспортные доходы от сырьевой ренты в бюджет, а потом их безнаказанно разворовывает, то что ей мешает тем же макаром разворовывать налоги, собираемые с реального сектора? Это принципиально невозможно – отвечу я вам, и легко это докажу.
Сегодня весь годовой экспорт РФ, включая несырьевой составляет менее $300 млрд. (в годы путинской нефтяной халявы он доходил до 560 миллиардов). Несмотря на падение рентных доходов и тяжелый экономический кризис в стране, путинская сырьевая аристократия чувствует себя превосходно. Состояние богатейших российских олигархов выросло за 2016 год на 20%, Путин выстроил себе новый дворец, Сечин прикупил НПЗ в Индии, Усманов приобрел самую дорогую яхту. За счет чего этот праздник жизни?

Коррупция, как я говорил, является эффективным инструментом перераспределения ресурсов в пользу правящей верхушки. Путинские друзья богатеют за счет увеличения присваиваемой доли национального дохода, что компенсирует выпавшие объемы рентного гешефта из-за обвала цен на сырьевом рынке. Но население при этом обеднело не сильно – его доход упал всего на 20%, если верить Росстату. Элитка жирует за счет практически полного обнуления затрат на амортизацию основных фондов, в первую очередь именно в нефтегазовом секторе, который в РФ всегда был основным потребителем инвестиций.

Вас интересует, почему финансовая прокладка «Роснефтегаз», владеющая контрольным пакетом акций «Роснефти», а также частью акций «Газпрома» недоплатила в бюджет 100 млрд. рублей дивидендов за прошлый год? А почему эта шарашка, не ведущая никакой экономической деятельности (весь штат «Роснефтегаза» 10 человек) нарисовала в своей отчетности убыток в 90 миллиардов? Так все просто: сырьевые корпорации перечислили своему номинальному собственнику сотни миллиардов чистой прибыли в виде дивидендов, а оттуда их просто сп…дили, даже не заморачиваясь отмывкой через бюджет и систему госзакупок.

Украдены доходы от контрабандных поставок нефти. Так по данным ФТС в 2015 году в США поставлено нефтепродуктов на $3 млрд., а американская статистика зафиксировала нефтяной импорт из РФ на $9 млрд. Германия закупила у русских нефтепродуктов на $ 27,1 млрд. при том, что официально РФ поставила туда продукции всего на $ 10,9 млрд. Только по двум странам прямые хищения составили 23 миллиарда баксов. Это исчерпывающе объясняет, почему при росте мировых цен на энергоносители «Роснефть» и «Газпром» имеют отрицательный денежный поток.

Объясню, что это такое. Отрицательный денежный поток, скажем в 200 млрд. руб., означает, что компания потратила денег больше на указанную сумму, чем получила за тот же период выручки. Денежный разрыв может быть закрыт за счет накопленных ранее резервов, за счет привлечения заемных средств, продажи активов, но если 200 миллиардов убыло, то где-то на ту же величину прибыло. Официально на эти миллиарды госкорпорации наращивают капвложения, но в реальности инвестиции происходят только на бумаге. Вы не верите, что путинская братва способна на такую наглость? Это зря! Если верить бравым отчетам «Газпрома», то он за восемь лет инвестировал сам в себя более $300 млрд. За то же время его капитализация упала с 350 до 50 млрд. баксов. Вы можете объяснить этот фокус?

Теперь расскажу, почему ничто подобное принципиально невозможно, например, в Германии, экспорт которой стабильно составляет около триллиона долларов в год. Учитывая, что население Германии почти вдвое меньше, чем в РФ, получается, что экспортная «удойность» одного немца в шесть раз превышает таковую у россианца. Но при этом германская элита принципиально не может присвоить себе ни 70%, ни половину, ни даже двадцатую часть этой гигантской суммы. Все дело в том, что ФРГ... (Продолжение следует).

3980 words