Skip to main content
КОРНИ
  • Home
  • More
Close
Toggle search input
English ‎(en)‎
Русский ‎(ru)‎ English ‎(en)‎
You are currently using guest access
Log in
Home
Skip Recent activity
Recent activity
Activity since Tuesday, 7 February 2023, 3:16 PM
Full report of recent activity...

No recent activity

Skip Global search
Global search
Skip Online users
Online users
No online users (last 30 minutes)
Skip Случайная запись из глоссария
Случайная запись из глоссария

Мыслезнание

МЫСЛЕЗНАНИЕ (thinknowledge; think + knowledge). Эпистемологическая категория, указывающая на соотношение мышления и знания как двух форм интеллектуальной деятельности и на способы их взаимопревращения.

Обычно наука определяется как накопление и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности, как вид познавательной деятельности, направленной на выработку объективных и системных знаний о мире. Основной задачей научной и академической работы считается исследование (research): «тщательное, систематическое, терпеливое изучение и изыскание в какой-либо области знания, предпринятое в целях открытия или установления фактов или принципов» (Webster’s Dictionary). Исследование – важная часть научного труда, но далеко не единственная. При таком подходе упускается роль мышления. Служит ли оно средством приобретения знаний или, напротив, знание представляет лишь одну из ступеней мышления?

«Знать» – значит иметь в уме верное понятие или сведение о каком-то предмете. «Мыслить» – значит совершать в уме действия с понятиями, сочетать их, разъединять, соединять на новом уровне. Мышление – это динамическая работа с теми понятиями, которые статично представлены в форме знания. Мышление не сводится к познанию, но создает такие понятия, которые не соответствуют ничему в действительности; наоборот, действительность может быть постепенно приведена в соответствие с ними. Так возникает все, что человек «от себя» привносит в бытие, преображая его. Мышление содержит в себе ту прибавку к знанию, которая и создает вторую действительность, рукотворный и мыслетворный мир истории и культуры, включая идеи и ценности, науку и технику.

Таким образом, скорее знание можно считать моментом мышления, а не наоборот. Ведь даже естественные науки, хотя они и представляют собой знание о природе, отсутствуют в самой природе: знание не содержится в предметах знания, а прибавляется к ним мышлением. Мышление пользуется знанием, чтобы, верно отражая мир, преображать его. Знание можно определить как адаптивный механизм мышления, способ его выживания в практическом взаимодействии с окружающим миром. Знание – это адаптивный механизм, посредством которого мышление координирует себя со средой, для того чтобы тем вернее ее трансформировать, адаптировать к себе. Все, что мы называем историей и культурой, и есть результат такой адаптации действительности к мышлению. В любом фрагменте искусственной среды, от избушки до небоскреба, от автомобиля до книги, можно увидеть след мышления, систему овеществленных или означенных понятий (*мыслебытие).

С философской точки зрения мышление и знание соотносятся примерно так же, как понятия энергии и массы в физике. Когда мышление останавливается, застывает, обретает инертную массу покоя, оно становится знанием как неким «идеальным телом», отражающим свойства своего объекта, совокупность фактов. Напротив, распредмеченное знание переходит в энергию мысли, которая разрывает устойчивые, «познанные» связи фактов, по-новому сочетает понятия, которые ничему не соответствуют вне мышления, но которые могут найти себе последующее воплощение в искусстве, практике, технике и тем самым раздвинуть границы самой действительности. По словам А. Эйнштейна, «только смелое размышление, а не накопление фактов может вести нас вперед» [119].

Знание – это овеществленное, прошлое мышление, так же как фабрики, станки и другие средства производства есть прошлый труд. Всегда существует опасность, что в научно-образовательных, академических учреждениях, профессионально занятых выработкой и распространением знаний, запас прошлой мысли начнет преобладать над энергией живого, «незнающего», творящего мышления. Ограничивать научную или академическую деятельность сферой исследования, то есть накопления и умножения знаний, – значит упускать то целое, частью которого является знание. Правильнее было бы определить задачу научных и академических учреждений не как исследование, а как мыслезнание, интеллектуальную деятельность в форме познания и мышления, то есть (1) установление наличных фактов и принципов и (2) производство новых понятий и идей, которые могут определять развитие цивилизации. Знание есть информация о наличных фактах и связях мироздания; мышление – трансформация этих связей, создание новых смыслов и представлений, которые в свою очередь могут быть претворены в предметы или свойства окружающего мира.

*Конструкционизм, Концептивизм, Модальные чувства и действия, Мыслебытие, Мыследействие, Ноофикация, Нооценоз, Проективность, Смысл, Трансформация, Умножение сущностей

Знак. С. 33–51.

Transformative. Р. 193–203.

https://www.e-reading.club/chapter.php/1052218/114/Epshteyn_-_Proektivnyy_slovar_gumanitarnyh_nauk.html

Все записи...
  1. ОнтоКри-практик_22
  2. Таинственная книга (инспектор Борг)
Assignment

Таинственная книга (инспектор Борг)

Таинственная книга

Ничто так не примиряет с действительностью, как последние минуты рабочего дня. Закончив все дела, инспектор Борг сладко потянулся, предвкушая запотевшую кружку «Гиннеса» в любимом Джаз-клубе. И в этот волнующий момент в кабинет ввалился неестественно возбужденный сержант Глум, подталкивая престранного субъекта с иссиня-черной бородой и горящими глазами. «У собак — блохи, у людей — неприятности», — вспомнилось Боргу — он уже понял, что музыка для толстых откладывается.

Таинственная книга

— Скажите, инспектор, — с порога начал Глум, — как вы относитесь к религии?

— Слава богу, я — атеист, — отшутился Борг, изучая загадочного спутника сержанта.

— Так-так, — Глум многозначительно переглянулся с бородатым. — А что вы, к примеру, думаете, о магах и экстрасенсах?

— После трех кружек пива они мне начинают нравиться, — опять уклонился от прямого ответа инспектор, начиная нервничать. — Да что вы ко мне пристали?

— А то, — Глум злорадно ухмыльнулся, — что сейчас вам будет не до шуток и вы измените свое отношение ко всяким там барабашкам. Вот смотрите — это известный маг и астролог Глоболонго. — Сержант почтительно указал на бородатого, тот важно поклонился. — Он настоящий колдун. В прошлом году он моей Матильде так ауру исправил, что она до сих пор его вспоминает.

Маг покраснел и потупился.

— Так вот, — с придыханием продолжал Глум, отчаянно жестикулируя, — этот великий человек только что пришел в полицию за помощью. Он рассказал мне такое, что у меня волосы встали дыбом. Это просто чудо! Сейчас я все объясню.

— Нет-нет! — запротестовал Борг, зная косноязычие своего напарника. — Пусть лучше этот господин... э-э-э... Гробоконго сам все расскажет.

— Я чувствовал, — зловещим голосом начал Глоболонго, вперив немигающий взгляд в инспектора, — что сегодня должно было что-то случиться. Ведь Стрелец сейчас находится в кульминации, а Весы...

— Да, да, я в курсе, — не моргнув глазом, солгал инспектор, прерывая астрологические излияния мага. — Но мы больше занимаемся земными делами.

— Мой личный секретарь пропал, — неожиданно просто сказал Глоболонго, — при воистину мистических обстоятельствах.

— Когда это случилось? — поморщившись, спросил Борг.
— Два часа назад. Ко мне пришел очень странный посетитель в маске. Он был горбат и сед. Скрипучим голосом незнакомец сообщил мне, что принес уникальную книгу тысячелетней давности. Еще он сказал, что называется она «Книга песка и тумана» и хранится в его семье уже несколько поколений. Однако никто никогда не открывал ее, потому что семейное предание гласило: каждый, кто откроет эту книгу, исчезнет. Естественно, я захотел увидеть ее. Горбун ответил, что оставил книгу в приемной, попросив моего секретаря не открывать ее. Я с нетерпением выбежал в приемную. К моему изумлению, там никого не было. Какая-то древняя книга лежала раскрытой на столе секретаря. Но его самого не было, — растерянно повторил маг.

— Но ведь он мог куда-нибудь выйти, — резонно предположил Борг.

— Дверь была заперта изнутри! К тому же мой секретарь обязательно предупредил бы меня. Наконец, он бы в любом случае уже вернулся.

— Да-а, — задумчиво протянул инспектор, не в силах сдержать улыбки, — случай и впрямь необычный. Боюсь, что полиция здесь не поможет.

— А что я вам говорил! — торжествующе завопил Глум, потирая руки. — Значит, вы тоже поняли, что без магии тут не обойтись?

— Не знаю, не знаю, — пробормотал «великий маг». — Я пробовал разные заклинания, но магия книги оказалась сильнее. А моего бедного мальчика теперь не вернуть. Он был такой веселый и способный юноша.

Глоболонго всхлипнул и смахнул набежавшую слезу.

— Не сомневаюсь в его способностях! — снова улыбнулся Борг. — Но в любом случае ему ничто не угрожает.

Почему инспектор Борг сделал такой вывод?

Источник.

Contact site support
You are currently using guest access (Log in)
Data retention summary
Get the mobile app
Powered by Moodle