Игры с глобусом (Очередной «гиперболоид инженера Гарина») / Исполатова Е.Н.

Для того, чтобы занять высшее общественное положение в условиях социального хаоса, необходимо лишь обладать достаточной хитростью, невротическим честолюбием, волей к власти и грубостью.

Райх В. Психология масс и фашизм.

Исполатова Елена Николаевна, к.м.н., психиатр, психотерапевт, Нижегородская государственная медицинская академия, кафедра психиатрии и медицинской психологии.

Есть чрезвычайно живучие идеи. Одна из них — идея господства, вновь и вновь овладевающая некрепкими умами. Масштаб желаемого господства, в свою очередь, соотносится с масштабом личности: одному достаточно размеров собственной кухни, другой мечтает быть местным авторитетом, а кому-то захочется быть мессией... И хотя история настойчиво учит нас тому, что на всякий «наполеоновский план» найдется своя «смоленская дорога», манипуляторы разных калибров, разрушая себя и других, упорно шагают к своему личному «Ватерлоо». Было бы неплохо, каждый семинар для новоявленных «наполеонов» от психологии начинать с просмотра ставшего хрестоматийным эпизода из фильма Ч. Чаплина «Великий диктатор»: Гитлер играет глобусом. Возможно, юмор поможет участникам семинара осознать «Маленького Гитлера» в себе и избавит от чрезмерного упоения «возможностями» манипулирования.

Итак, на повестке дня все та же инфантильная идея «всесилия». Истоки её живучести, конечно же, нужно искать в коллективном бессознательном, а причины чрезвычайного усиления этих тенденций у отдельных индивидов — в бессознательном персональном. Но, к сожалению, именно данные субъекты обычно сторонятся психотерапевтов и настойчиво пытаются утверждать свои собственные критерии психического здоровья (зарабатывает деньги, сильный, довольный собой, значит, психически здоров). В результате этого, психологический и патопсихологический анализ личности часто бывает запоздалым. И если таковое положение вещей еще возможно в отношении обычных людей, то в отношении специалистов, претендующих на работу в области практической психологии и психотерапии, оно, конечно же, является недопустимым.

Когда есть желание властвовать, обязательно найдутся возможности и средства. Как правило, в ходу все, что работает на достижение имеющейся цели. Сгодится и пистолет, и «доброе слово». Идея «гиперболоида инженера Гарина» тоже не нова. Всегда в особой цене были скрытые, трудно идентифицируемые и высокоэффективные средства. Так что повышенный интерес современных манипуляторов именно к психотехнологиям является своеобразным комплиментом науке психологии как таковой. Растущий спрос диктует предложение, и рынок «психологического оружия» функционирует как никогда бойко. Было бы нелепо выходить на этот рынок под пацифистскими флагами гуманистической идеи, поэтому, каждый специалист, совершая этот шаг, хотя бы внутри себя очерчивает «границы применения гуманистической психологии». Постоянные потребители «оружия» в такого рода увещеваниях не нуждаются, поэтому настойчивая попытка Н. Козлова «узаконить» манипуляции и манипуляторов скорее производит впечатление деятельности, направленной на расширение рынка и «раскручивание» собственной программы.

Однако, предлагаемые автором в качестве «автомобиля XXI века» новые подходы и средства психологического влияния, по сути, таковыми не являются.

Теоретические рассуждения производят впечатление спора Н. Козлова с самим собой, так как психологическое и психотерапевтическое научное сообщество с самого начала разделило гуманистическую идею как основу любого направления современной психологической и психотерапевтической практики и клиент-центрированную терапию как конкретное направление этой практики. И если, помимо данного направления, успешно развиваются и функционируют другие, то, конечно, «реалистическая психология» никогда и не стремилась отождествиться только с одним этим направлением. Так что нет предмета дискуссии, а есть только подмена понятий. Тот же прием «вольного пересказа» психологической теории можно обнаружить и в статье о манипуляциях.

Еще больше разочаровывают предлагаемые способы психологического влияния. О них Н. Козлов пишет мало, но зато приводит пример «успешного» их применения одной из наиболее продвинутых учениц. И тогда можно увидеть запылившиеся, но продолжающие работать инструменты «делового общения» из баула заезжего коммивояжера Д. Карнеги, пару приемов, усвоенных на некогда популярных семинарах из серии «Как продать эскимосу холодильник», «тонкий психологический подход» в стиле дворцовых интриг, и, для достижения «счастья в личной жизни» — «сверхсекретный» арсенал опереточной субретки. Это и есть то «оружие», к которому предлагается устанавливать определенный порядок доступа? Если да, то все с гордостью перечисленные автором обучающие психологические программы необходимы только людям с низким интеллектуальным и культурным уровнем развития. В этом контексте становится более понятным и общий инфантильный настрой на то, чтобы быть сильнее и сильнее…

Итак, идеи известны, способы влияния затерты до дыр, а потому, казалось бы, все в целом достаточно безобидно. И, в то же время, статьи Н. Козлова вновь и вновь рождают тревожное чувство. Настораживает именно настойчивое отмежевание от психологического анализа самой склонности к манипулированию, это, дескать, все «психотерапевтический подход», применимый для работы с «больными», а «на управленческий тренинг приходят только сильные и здоровые». Все те же, как минимум странные, критерии психического здоровья. Следствием такой категоричной установки на «обучение здоровых» является отсутствие проработки индивидуальных мотивов «игры с глобусом». Ради чего человек идет учиться манипулированию? Что ему это дает? Что он будет с этим делать, когда научится? Осознает ли он все возможные последствия для себя и других? Вместо поиска ответа на эти вопросы «игроки» целенаправленно приучаются к мысли, что «играют все» и «стыдно только играть плохо». (Аналогом данного поведения является описанная Э. Берном совращающая гомосексуальная игра «Все великие люди»). Эта своеобразная «круговая порука» и психологическая уравниловка на практике приводит к конформизму и размыванию чувства личной ответственности, а, возможно, у кого-то из участников и препятствует его формированию, делая рабом мнения группы и руководителя. Если, конечно, именно это и не является скрытой целью программы.