Содержание
Карта
Онтокритика (блог)
Поиск по КОРНИ-проекту
Наконец: шанс расслабиться, забыть о работе и воспользоваться временем для общения с друзьями. Возможно, встретить каких-нибудь новых людей на этой вечеринке.
“Привет. Меня зовут Стив Хассэн. Рад с вами познакомиться”. (Я надеюсь
только, что никто не попросит меня говорить о работе).
Вопрос: “Итак, чем вы занимаетесь?” (О, нет, не надо опять!”)
Уловка: “Я работаю на себя”.
“Чем именно вы занимаетесь?” (Выхода нет).
“Я консультант по выходу”. (Здесь следуют пятьдесят вопросов).
“О, в самом деле? Это интересно. Как вы в это ввязались? Не можете
ли вы мне сказать, почему...”
С февраля 1974 года я занимался проблемами, вызванными деструктивными культами. Это было, когда меня завербовали в “Мировой крестовый поход” (1), фасадную группу Церкви Унификации, известной также как “мунисты”. Через два с половиной года в качестве члена этого культа я был депрограммирован после того, как перенес серьезное ранение в результате несчастного случая с фургоном.
С тех пор я активно участвовал в борьбе против деструктивных культов. Я стал профессионально подготовленным терапевтом и лечу в любое место, где моя помощь действительно необходима. Мой телефон звонит в любое время дня. Моими клиентами являются люди, которые по той или иной причине претерпели ущерб эмоционально, социально, а иногда даже физически из-за своей вовлеченности в деструктивные культы. Я помогаю этим людям вылечиться и начать жизнь сначала. Мой подход к консультированию позволяет им совершить этот переход способом, который избегает большей части травм, связанных с более насильственной техникой, известной как “депрограммирование”.
Я предпочитаю называть свою работу “консультированием о выходе”, чтобы отличить её от “депрограммирования” и других форм консультирования, практикуемых сегодня. Работа эта интенсивная, полностью связывает меня с данным человеком и его семьей, иногда сразу на целые дни. Я называю эти интенсивные периоды “воздействиями”. Обычно я в состоянии помочь человеку совершить бросающееся в глаза исцеление с восстановлением его оригинальной личности. Поскольку только небольшая группа людей в мире делает подобную работу с членами деструктивных культов, эта книга впервые раскрывает большую часть важных аспектов этой уникальной профессии.
Поскольку я видел, что деструктивные культы сознательно подрывают демократический образ жизни, я также являюсь активистом, защищающим права человека. Я особенно озабочен правом каждого знать о крайне усложненных методиках, используемых культами, чтобы вербовать, удерживать и эксплуатировать чрезвычайно талантливых продуктивных людей. В течение последних двенадцати лет моя активность и работа в качестве терапевта были сфокусированы на этих проблемах.
Моя жизнь в качестве консультанта по выходу часто заставляет меня чувствовать себя таким образом, точно я нахожусь посреди военной зоны. За те семь лет, пока мы были вместе, Орит должна была мириться со всевозможными видами невероятных ситуаций, врывавшихся в наше домашнее хозяйство. Даже несмотря на то, что я стараюсь регулировать свою нагрузку, встречаться лишь с разумным числом клиентов каждую неделю и планировать одно или два воздействия в месяц, мои тщательно разработанные планы всегда оказываются разрушенными какими-нибудь неожиданными событиями.
Однажды вечером в пятницу мы с Орит поздно пришли домой с друзьями. Я проверил автоответчик. Было четыре звонка. Когда я проиграл все записи, все они были от одной и той же семьи из Миннесоты. “Звоните нам в любое время ночи, пожалуйста, — говорил женский голос на магнитофонной ленте. - Наш сын оказался у мунистов. Он в понедельник отправляется с ними в Пенсильванию на трехнедельный семинар. Он докторант по физике в MIT. Пожалуйста, позвоните нам.”
Я позвонил им и проговорил с матерью и отцом около часа. Родители слышали, что их сын стал членом организации, называемой Академической Ассоциацией по Изучению Принципов (C.A.R.P. Collegiate Association for the Research of Principles). Они провели некоторое расследование и выяснили, что эта C.A.R.P. была международным студенческим вербовочным ответвлением Церкви Унификации (2). Мы согласились, что времени терять нельзя.
Я обсудил ситуацию с родителями, и мы приняли решение об способе действий. Они должны были лететь в Бостон на следующий день рейсом в 6.45 утра. Они отправятся в его комнату, вызовут в ресторан и оценят его положение. Успех или поражение зависели от того, насколько Брюс был близок с матерью и отцом, и насколько глубоко мунисты уже успели его индоктринировать. Добрались ли они до того пункта, когда могли заставить его отвергнуть семью как “сатанинскую”? Его мать и отец заверили меня, что сумеют с ним поговорить. Я не был уверен, но согласился, что стоило попытаться. Из своего опыта с мунистами я чувствовал, что если Брюс отправлялся на трехнедельную идеологическую обработку, он вполне мог после этого оказаться запертым в рамках группового настроя сознания.
Следующий шаг, который должны были предпринять родители, — это убедить Брюса поговорить со мной. Я беспокоился о том, смогут ли они это сделать. Мунисты очень тщательно выполняют работу по убеждению людей в том, что бывшие адепты являются сатанинскими и что даже находиться в их присутствии может быть опасно. (3). В тот момент, следовательно, все, что я мог — это ждать.
На следующее утро я записал телевизионное шоу о культах, нечто такое, что я часто делаю в разных частях страны. После записи я отменил все встречи на этот день. Родители Брюса позвонили из Бостонского аэропорта. Они прибыли и собирались отправиться в дом сына. Мы еще раз просмотрели свою стратегию. Я скрестил пальцы.
Через два часа позвонил телефон. Они ухитрились доставить Брюса в китайский ресторан недалеко от моего дома. Брюс согласился встретиться со мной. Я схватил все, что, по моему мнению, нужно было ему показать, — папки с подшивками, фотокопии статей и книги — бросил их в машину и поехал в ресторан.
Когда я прибыл и встретился с семьей, лица родителей были полны тревоги и озабоченности. Брюс сначала пытался улыбаться и пожал мне руку. Но мне было ясно, что он думал: “Могу ли я доверять этому парню? Кто он?”
Я сел с ними в кабинете. Я спросил у Брюса о нем и как он думает, почему его родители были настолько обеспокоены, что прилетели из Миннеаполиса. Через час после того, как задал достаточно вопросов, чтобы хорошо разбираться в его состоянии ума, я решил рискнуть и задать крупный вопрос.
“Вам уже говорили о церемонии обета?” — спросил я.
Он покачал головой и выглядел удивленным. “Что это?”
“О, это очень важная церемония, которую члены исполняют каждое воскресенье, в первый день каждого месяца и в четыре святых дня, соблюдаемых группой, - начал я. — Члены три раза кланяются, касаясь лбом пола перед алтарем с фотографией Сан Мьюнг Муна и повторяют наизусть обет из шести пунктов быть верными Богу, Муну и отчизне — Корее”.
“Вы смеетесь”.
В этот момент я знал, что с Брюсом все будет хорошо. Поскольку я мог видеть, что он еще не полностью попал по групповой контроль сознания, я знал, что он будет хорошо реагировать на больший объем информации о лидере группы, мультимиллионере, корейском предпринимателе Сан Мьюнг Муне. Я начал сообщать ему факты о мунистах, не связанные с контролем сознания — о признании Муна виновным в уклонении от налогов, об отчете Конгресса относительно связей мунистов с Корейским ЦРУ и их подозрительной нелегальной деятельности.
“Знаете, я искал кого-то в вашем роде несколько месяцев, — сказал Брюс, выслушав меня. — Я обращался к священнику в MIT за информацией. У него ничего не было”.
Брюс все еще мыслил самостоятельно, но, по моему мнению, он был на грани вербовки. Трехдневный и семидневный семинары подготовили его для программы, рассчитанной на двадцать один день. Когда я был культистом, обычной практикой было после этой последней программы предлагать новичкам жертвовать свои банковские счета, переезжать в дом мунистов и становиться полными членами (4).
Мы с Брюсом провели следующую пару дней, прорабатывая больший объем информации, смотрели видеозаписи и говорили о контроле сознания и деструктивных культах. К огромному облегчению родителей, он заявил, наконец, что не собирается ехать на семинар. Он потратил массу времени, фотокопируя кучи документов, и хотел попытаться поговорить с другими студентами, которых рекрутировали в MIT. Он снова пошел к священнику и сказал ему о его точном призвании. Через неделю священник позвонил, чтобы узнать, не смогу ли я провести информационное заседание для администрации колледжа.
Этот случай был легким со счастливым концом. Семья быстро увидела меняющуюся личность сына, открыла, что C.A.R.P. является прикрытием мунистов, и определила местонахождение людей, которые смогли их направить ко мне. Скорые действия позволили им помочь сыну легко и быстро.
Телефонные звонки, которые я получаю, обычно являются вариациями одной и той же мольбы о помощи. В беде сын или дочь, сестра или брат, муж или жена, отец или мать, друг или подруга. Иногда его только еще вербуют; в других случаях звонят о ком-то, кто был в культе в течение многих лет.
Относительно легко иметь дело с тем, кто еще не полностью идеологически обработан, подобно Брюсу. Однако большинство людей, которые мне звонят, имеют более долговременную проблему. Некоторые случаи являются неотложными; другие требуют более медленного, более методичного подхода. Критические ситуации, подобные случаю с Брюсом, являются сложными из-за того, что мало или совсем нет времени на подготовку. Тем не менее, я уяснил, что часто быстрые действия необходимы. Если кого-то обрабатывают в окружении, способствующем контролю сознания, иногда разница даже в несколько часов может быть решающей.
По какой-то неизвестной причине кажется, что звонки о помощи приходят волнами: в течение какого-то времени только несколько в день, затем внезапно десять или пятьдесят звонков. Хотя я ездил за океан, чтобы помочь людям в культах, я потратил большую часть своего времени, путешествуя по всем Соединенным Штатам и Канаде. Не однажды я оказывался в поезде или самолете рядом с неудовлетворенным членом деструктивного культа. В течение встречи я открывал, что человеку нужно больше информации о том, как изменить свою жизнь. Я свободно предоставляю эту информацию. Эти встречи являются “мини- воздействиями”; я применяю то же выслушивание и умения по консультированию, что и при крупных воздействиях, я только трачу меньше времени.
В моей работе две части: консультирование индивидов и предупреждение публики об опасности культового феномена. Я полагаю, что повышение чувствительности публики к проблеме контроля сознания является единственным способом замедлить рост этих групп. Довольно легко предупредить людей, чего следует остерегаться, даже если они просто слушают радио в пол-уха, моя посуду. Гораздо тяжелее и намного сложнее вытаскивать кого-то из культа, когда он уже там. Похоже, что на каждого человека, которому я помогаю выйти из культовой группы путем консультирования, приходится тысяча новых членов, которых вербуют в культы.
Я верю, что единственным решением для ущерба, который причиняют людям в деструктивных культах, является “иммунизация” всего населения против групп контроля сознания. Самый эффективный способ для этого — широко раскрыть перед людьми информацию о том, как работают эти группы. Тогда сопротивление человека становится сильнее, потому что он знает, чего остерегаться, если встречается с вербовщиком. С этой целью я читаю лекции и провожу семинары, появляюсь в телевизионных и радио шоу, где только возможно. Это также причина, почему я пишу эту книгу.
Мир в целом не превратился в кошмарную реальность, описанную Оруэллом - место, где “полиция мышления” поддерживала полный государственный контроль над умственной и эмоциональной жизнью людей и где было преступлением действовать и думать независимо или даже влюбляться. Однако в возрастающем числе организаций в мире “Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый” стал истиной: основополагающее уважение к личности просто не существует, а людей постепенно ведут к тому, чтобы они думали и вели себя одинаковым образом через процесс контроля сознания. В результате они полностью становятся зависимыми от группы; они теряют способность действовать самостоятельно и часто эксплуатируются во имя групповых экономических или политических целей. Любую группу, которая занята прямым обманом для достижения своих целей, религиозных или мирских по их видимой ориентации, я определяю как деструктивный культ.
Мир “Тысяча девятьсот восемьдесят четвертого” был далеким криком из типичного американского мира среднего класса моего детства. Я вырос в консервативной еврейской семье во Флашинге, Куинс, Нью-Йорк, самым младшим из троих детей и единственным сыном. Я живо помню себя помогающим отцу в магазине скобяных товаров на Озон Парк. Моя мать, учительница рисования в младшей средней школе, воспитывала меня тепло, любя и безусловно оказывая поддержку. Я оглядываюсь на свое детство и вспоминаю себя скорее одиноким, чем присоединяющимся к кому-либо. Хотя я всегда имел нескольких близких друзей, я никогда не чувствовал себя уютно в школьных кликах. Единственной группой, к которой я по-настоящему принадлежал, была баскетбольная команда моей синагоги. После средней школы я решил заняться образованием в области свободных искусств в Квинс Колледже, где я впервые столкнулся с вербовщиками мунистов. Прежде, чем я понял, что происходит, мой мир разительным образом изменился.
В 1970-х годах члены этой группы стали постоянной деталью в большинстве американских городов. Они стояли на углах улиц, продавая цветы, конфеты, кукол и другие мелкие предметы и активно вербовали молодых людей в колледжах и университетах. Всегда чисто выбритые, вежливые и настойчивые, мунисты годами разрастались и завоевывали неблагосклонное внимание средств массовой информации почти повсюду. Однако, что касается озабоченности средств массовой информации, то Церковь Унификации и её последователи там постепенно исчезли в 1980-х годах. Правда, однако заключается в том, что организация Муна стала еще более усложненной, распространяя свои многочисленные религиозные, политические, культурные и экономические группы прикрытия. Поскольку Церковь Унификации сохраняет свою жизненно важную статистику в максимальной секретности, невозможно дать достоверную цифру, представляющую общее количество членов данной церкви в Соединенных Штатах. Хотя должностные лица церкви утверждают, что у них здесь тридцать тысяч членов (и около трех миллионов в мире), я считаю, что цифры гораздо ниже. Вероятно, в Соединенных Штатах сейчас работают около четырех тысяч американцев и около четырех тысяч иностранцев (многие состоят в браке с американскими мунистами) (7).
Другой аспект Церкви Унификации, все еще недостаточно признаваемый, заключается в том, что адепты оправдывают применение обмана (8) для вербовки индивидов. Когда я был вербовщиком мунистов, мы также использовали психологическое давление, чтобы убедить членов передать все личное имущество и богатство церкви (9). Адепты проходят через семинары, которые тщательно обрабатывают их идеологически в направлении верований данной церкви (10) и типично подвергаются процессу обращения, в ходе которого они подчиняются группе. В результате они становятся полностью зависимыми от группы в плане финансовой и эмоциональной поддержки и теряют способность действовать независимо от нее. При этих условиях от членов требуют, чтобы они работали долгие часы; существовали при очень небольших промежутках на сон; ели надоевшую пищу из отбросов, иногда неделями подряд; и выдерживали бесчисленные трудности во имя “духовного роста”. Их не поощряют формировать близкие связи с членами противоположного пола (11), они могут вступать в брак только согласно планам самого Сан Мьюнг Муна или его заместителя (12). Иногда их просят принимать участие в политических демонстрациях и другой деятельности, которая помогает делам, кандидатам и обладателям официальных публичных должностей, поддерживаемым Муном и его организацией (13). Если они огрызаются в ответ на давление и начинают бросать вызов власти лидеров или каким-то другим образом выбиваются из строя, их обвиняют в том, что они находятся под влиянием Сатаны и подвергают еще большему давлению в форме новой идеологической обработки. Я знаю, что это правда. Я был лидером в мунистском культе.
В этой книге я буду говорить о негативном использовании контроля сознания. Не все методики контроля сознания являются врожденно плохими или неэтичными; для некоторых важно то, каким образом их применяют. Местоположение контроля всегда должно оставаться внутри индивида. Например, прекрасно использовать гипноз для того, чтобы прекратить курение, до тех пор, пока гипнотизер оставляет желание и контроль над прекращением клиенту и не пытается передвинуть их себе.
Сегодня существуют многие методики контроля сознания, которые гораздо сложнее методик промывания мозгов, применявшихся во время Второй мировой войны и Корейской войны. Некоторые включают в себя скрытые формы гипноза, в то время как другие осуществляются посредством крайне жесткого, контролируемого социального окружения деструктивного культа. Кроме того, следует признать, что контроль сознания является чрезвычайно утонченным процессом. Я включил больше информации о контроле сознания в главу 4, включая некоторые основополагающие указания для опознания признаков контроля сознания, когда он практикуется в группе. Все группы, упомянутые в этой книге в качестве деструктивных культов, применяющих контроль сознания, определены таким образом только после тщательного исследования. Было бы нечестно обвинять необычную группу в том, что она практикует неэтичный контроль сознания, без основания для этого. У меня нет никаких сомнений относительно определения Церкви Унификации в качестве деструктивного культа (14). Летопись этой группы говорит сама за себя, ибо это крайне спорная политическая группа, которая уже была центром крупного расследования в Конгрессе (15).
Немедленно после переворота Ким Джонг Пил основал Корейское ЦРУ и заведовал созданием политической базы нового режима. Не оцененный по достоинству доклад ЦРУ февраля 1963 года утверждал, что Ким Джонг Пил “организовал” Церковь Унификации, будучи директором Корейского ЦРУ и использовал её в качестве “политического инструмента” (16).
Невозможно, однако, добиться полной картины Муна и его влияния в Соединенных Штатах, глядя только на Церковь Унификации, хотя там есть очень многое, на что стоит посмотреть. Фактически Мун создал сложную организацию, которая включает в себя как деловые, так и общественные организации в его родной Корее, здесь в Соединенных Штатах и во многих других странах с особым упором на Латинскую Америку. Мун основал предприятия, простирающиеся от экспортирования женьшеня до производства ружей M-16 (20), а в Соединенных Штатах положил начало нескольким “мозговым центрам” и организациям, чтобы содействовать проведению различных конференций и культурных программ обмена (научных, учебных, религиозных и юридических). Возможно, наиболее явно связанным с Муном предприятием в Соединенных Штатах является “Вашингтон Таймс”, газета с заслуживающим уважения тиражом около 100000 экземпляров и значительным влиянием в Вашингтоне (21). Президент Рональд Рейган постоянно говорил, что это его любимая газета и что он читает её ежедневно (22). Хан Санг Кеук и Бо Хи Пак являются руководителями “Таймс”.
Основной нитью, проходящей сквозь всю деятельность организации Муна, как внутри, так и вне Церкви Унификации, является сильная антикоммунистическая позиция Муна. Проще говоря, мунисты верят, что христиане и граждане некоммунистического мира замкнуты в смертельной схватке с сатанинскими силами материалистического коммунизма. В той степени, в какой Америка и другие страны не будут бороться с коммунизмом, они ослабеют и падут. Единственное спасение мира заключается в Муне и в установлении теократической формы управления, которая заменит мирские демократии.
Если бы не исследование подкомитета Конгресса и не работа конгрессмена Дональда Фрейзера, Мун весьма вероятно завербовал бы еще больше американцев в последние годы и еще быстрее наращивал бы свою силу. Я был рад отдать сотрудникам подкомитета Фрейзера экземпляр книги “Говорит Учитель” (“Master Speaks”), подборки конфиденциальных речей Муна, предназначенных для руководителей и членов Церкви Унификации, использованной в качестве свидетельства в расследовании. В одной из речей, процитированных в отчете, Мун говорит в 1973 году, что “...что касается нашего века, мы должны иметь автоматическую теократию, чтобы управлять миром. Поэтому мы не можем отделять политическую сферу от религиозной... Разделение между религией и политикой — это то, что больше всего нравится Сатане” (23).
Сформулированное убеждение Муна в необходимости слияния религии и политики подчеркивает участие его организации в течение многих лет в широком спектре крайне правых групп. В настоящее время его главным политическим ответвлением является организация, известная как CAUSA (24), которая была основана в 1980 году после поездки в Латинскую Америку правой руки Муна, Бо Хи Пака. В 1983 году было основано североамериканское отделение, и с тех пор CAUSA двинулась на все континенты планеты, проводя семинары для людей, занимающих руководящее положение. Согласно Фреду Кларксону, “Главный упор CAUSA делает на антикоммунистическое образование в исторической перспективе. Противоядием в отношении коммунизма для CAUSA является “богизм”, это просто философия Церкви Унификации без мунистской мифологии” (25).
В конце 1980-х годов мунисты продолжали расширять сферу своего влияния и власти. Мун явно пытается купить себе дорогу к законности, предоставляя займы и отдавая миллионы долларов на консервативные дела (26). Стратегия “служить и помогать людям до тех пор, пока они не станут от вас зависеть, а затем контролировать их”, похоже, все еще срабатывает для него.
Однако дела для группы не целиком благоприятны. Согласно отчету Фрэнка Грева, Рыцаря-избавителя (Knight-Ridder) (27), “мунисты-коммивояжеры (в Японии), использующие незаконную тактику продаж с применением сильного давления, выманили у своих покупателей дешевых поделок в виде религиозных предметов, амулетов и талисманов, по крайней мере, 165 миллионов долларов за время между 1980 и 1987 годами. Цифра, как сказано, представляет только общую сумму денег, уплаченных согласно 14.579 жалобам в государственные центры потребителей и частным адвокатам. Отчет (японской ассоциации адвокатуры), который полагает, что только 1 процент жертв мошенничества в отношении потребителей жалуется, приходит к выводу, что 165 миллионов долларов - это только “верхушка айсберга”.
Согласно Греву, жертвами преимущественно являются “женщины, у которых в семье была неожиданная смерть или смертельная болезнь, овдовевшие, или разведенные, или у которых случилась неудача”. Как сообщается, они иногда платят более 100.000 долларов за урны, пагоды и другие амулеты, которые, как их убедили продавцы мунисты, “отвратят злых духов, влияющих на них”.
Кажется вероятным, что, по крайней мере, часть этого незаконно полученного годового дохода была отправлена в Соединенные Штаты на финансирование “Вашингтон Таймс”, нацеленной на политических консерваторов. Около 200.000.000 долларов уже было вложено в эту газету (28), тем не менее, бизнес этот пока не показывает какой-либо прибыли. Однако, газета служит своей истинной цели: она дает Муну возможность получить доступ к посредникам власти американской политики.
Церковь Унификации является деструктивным культом par excellence. Однако многие другие группы в стране также поддерживают странные теологические доктрины и имеют адептов, занимающихся практикой, которая для многих людей может казаться явно странной. Являются ли все эти группы “деструктивными культами”?
Ни в коем случае. Соединенные Штаты Америки всегда были страной, где под защитой Первой поправки к Конституции процветали свобода мышления и терпимость к различию в верованиях. Наша религиозная и политическая жизнь также разнообразна, как в любой другой стране мира. Основа этого разнообразия заключается в принципе уважения индивидуальных прав, записанном в нашей Конституции. Хотя в это трудно поверить, за прошедшие двадцать пять лет мы видели подъем в нашем обществе организаций, которые систематически попирают права своих членов, подвергают их разным видам насилия и делают их менее способными к деятельности и мышлению в качестве ответственных взрослых. Для людей, остающихся в таких организациях, результатом является ущерб не только для чувства собственного достоинства, но часто и для всего ощущения своей индивидуальности. Наносится вред также их связям с другими; в некоторых случаях они полностью теряют контакт с семьей и друзьями на длительные периоды времени.
Ущерб от жизни в культе может оказаться не очень заметным для членов семьи, или друзей, или даже — на ранних стадиях — для кого-то, кто случайно встречается с подобным человеком в первый раз. Но неизбежным результатом являются многие формы насилия, от весьма грубых и ясных до очень утонченных. Некоторые члены деструктивных культов подвергаются физическому насилию в форме побоев или насилия во время своего членства, другие просто страдают от насилия долгих часов изматывающей, монотонной работы — от пятнадцати до восемнадцати часов в день, год за годом. По существу, они становятся рабами, имеющими очень незначительные ресурсы или вовсе никаких, личных или финансовых, чтобы покинуть группу, и группа делает все, что можно, чтобы удержать их, пока они продуктивны. Когда они заболевают или перестают быть продуктивными, их часто вышвыривают.
Группы с подобной практикой внешне кажутся респектабельными обществами. Культы, применяющие контроль сознания, обращаются ко многим различным человеческим порывам. Религиозные культы, лучше всего известные, сосредоточены на религиозной догме. Политические культы, часто встречающиеся в новостях, организованы вокруг узкой политической теории. Психотерапевтические/образовательные культы, которые пользовались громадной популярностью, нацелены на то, чтобы дать участнику “понимание” и “просвещенность”. Коммерческие культы играют на стремлении людей к волнующей и прибыльной карьере. Ни один из этих культов не предоставляет того, что обещает; все в длительной перспективе обманывают своих членов и разрушают их чувство собственного достоинства.
Деструктивные культы наносят различный ущерб своим членам, и я проиллюстрирую это несколькими историями, включая свою собственную. Вылечиться от ущерба, нанесенного членством в деструктивном культе, нелегко, но возможно. Мой опыт доказывает, что можно предпринять определенные шаги, чтобы научиться помогать себе или другу вернуться к нормальной продуктивной жизни. Культовый контроль сознания не должен быть постоянным.