Содержание
Карта
Онтокритика (блог)
Поиск по КОРНИ-проекту
|
Главная Содержание Карта Онтокритика (блог) Поиск по КОРНИ-проекту |
|
|
|
|
Дураки на ошибках учатся, а люди неглупые вопреки всем своим ошибкам не умнеют.
Педантичному моралисту можно сказать, что совесть — это моральный светильник, озаряющий хороший путь; но когда сворачивают на плохой, то его разбивают.
Утреннее чтение газеты — своего рода реалистическая утренняя молитва. Свою позицию по отношению к миру ориентируют либо по богу, либо по тому, что представляет собой мир. И то и другое даёт ту же уверенность: узнаёшь, как обстоят там дела.
То, что обладает глубоким значением, именно поэтому ни для чего не пригодно.
Вреднее всего желание предохранить себя от ошибок. Страх впасть в заблуждение из-за своей активности — удобство и спутник заблуждения, проистекающего от абсолютной пассивности. Так, не впадает в заблуждение из-за активности камень, кроме, например, извести под воздействием воды. Тогда она совершенно выходит из себя, взрывается, переходит в другое состояние, погибает. Не таков человек. Будучи субстанцией, он сохраняется. От этой каменности или каменистости (немецкий язык с трудом делает определение из существительного, из вещи, из солидного человека и добропорядочного бюргера, у которого есть жена и дети), от этой твёрдости и неразмываемости надо отказаться. Истина состоит в оформляемости, а не в инстинктивном non aridet (не подходит). Лишь поняв предмет (а это приходит после обучения), можно встать над ним.
Дурная рефлексия — это страх углубиться в предмет и стремление, выйдя за его пределы, возвратиться в себя самого. Как говорит Лаплас, аналитик целиком отдаётся вычислению и упускает из виду задачу, т.е. общий обзор и зависимость отдельных моментов расчёта от целого. Существенно не только понимание зависимости единичного от целого, но и то, что каждый момент сам по себе, независимо от целого, является целым. Это и есть углубление в предмет.
Каждый хочет быть лучше окружающего мира и считает себя лучше его. Тот, кто на самом деле лучше, лишь выражает этот мир лучше других.
К морали: высшее в ней добиться того, чтобы вина и страдание этого сердца были похоронены в нём самом, и сердце стало могилой сердца.
Изучить — значит понять правильность того, что думали другие. Нельзя познать вещи, если изначально исходить из их ложности.
Нужно ещё пробить стену, отделяющую терминологию философии от обыденного сознания; нежелание мыслить известное. Успокаивает при этом то, что философию не следует принимать всерьёз. Но приходится это делать, когда она обращается к повседневному.
Нужно только организовать радость, возникающую от огней на иванову ночь. На всех вершинах зажигают множество огней. Это радость от первого огня, а что такое радость от такой живой стихии, как не нечто религиозное? Ибо это радость от него самого как стихии. Эта радость должна уважать себя, она должна быть узаконена и упорядочена при помощи сознания. Эту радость нужно лишь принять всерьёз, и она станет богослужением. Но к ней так не относятся. В религии страдания человек презирает свою радость и отбрасывает осознание её. Иначе у греков, которые даже еду превращали в богослужение, т.е. вкушали с сознанием и с желанием. Скука у нас чувствует себя как дома. Общество стыдится еды. Нет более серьёзных и более радостных людей, чем греки.
Я очень хорошо помню, как, изучая науки, я метался, честно полагая, что сказанное прямо — это ещё не всё. Из оборотов речи, из формы изложения я заключал, что сущность скрыта где-то за текстом, и все знают гораздо больше, чем говорят, а именно дух и основания, исходя из которых они и высказываются. Я долго и тщетно искал того, о чём всегда говорится так, как будто это нечто общеизвестное, правильное, такое, что вызывает к жизни обыкновенное. Но я так и не смог найти этого и, наконец, понял, что на самом деле ничего и нет, кроме того, что я уже прекрасно понял. Сверх того лишь самоуверенный тон, произвол и дерзость.
Когда человек приходит к убеждению, что он знает это не лучше, чем другие, т.е. когда для него становится безразлично, что другие это сделали плохо, и его интересует лишь то, что они сделали хорошо, тогда в него вступили мир и утверждение.
Жизнь и мнения раньше считалось хорошим заглавием, ибо у некоторых из людей есть жизнь, но нет мнений; у других лишь мнения, но никакой жизни; и, наконец, бывают такие, у которых есть и то, и другое, и жизнь, и мнения. Последние — редчайшие; за ними идут первые; чаще всего встречаются, как всегда, те, что находятся в середине.
Корпорации и коллегии в том, что касается всякого рода скидок, гораздо твёрже и неуступчивее, чем индивиды: отличие между уставом коллегии и личной ответственностью. В той же мере, в какой личность может быть энергичнее, особенно вначале, притупляется её сила в конце. Индивидуальность должна управлять как аристократ, как независимая и полагающаяся лишь на себя личность. Но индивидуальность как лишь особенное находится в многосторонней зависимости — тот или другой сможет сейчас или потом нанести ей вред. Скидка кажется личным, индивидуальным делом, и в самом деле, в ней много случайного.